Ощущение праздника было очень важно, потому что хоть ненадолго, но создавало иллюзию мирной жизни, потому что по-своему врачевало душу, искалеченную ужасами войны. Так как же праздновали наши деды и прадеды Новый год на Великой Отечественной?
Шнапс и валенки
На фронтах ёлка, так же, как и в тылу, становилась атрибутом праздника. Её украшали поделками из погонов, бинтов, ваты, проволоки, картона и даже стреляных гильз. Главной оставалась военная тема. Даже на открытках того времени Дед Мороз превращался в бородатого партизана, бьющего фрицев.
Многие вещи переделывались под игрушки. Например, химическая колба могла превратиться в звезду-наконечник для ёлки. А лампочки без цоколя становились в итоге разноцветными шарами. Самой популярной ёлочной игрушкой военных лет был парашютист, подвешиваемый на нитках.
Александр Гуденко, служивший в годы войны на судах Черноморского флота – морском буксире СП-16 и эсминце «Огневой», больше всего запомнил встречу нового 1943 года в Батуми, где находилась база флота. «На наш корабль чуть ли не ежечасно приходили делегации с поздравлениями, – вспоминает Гуденко. – Прибыл с поздравлением и наш командир – адмирал Марков. На корабле установили ёлку, провели праздничный обед и в подарок получили увольнение на берег. Для меня, 19-летнего парня, новогодний праздник символизировал скорую победу».
Петру Коровкo довелось встретить новый 1943 год на передовой в одной из штрафных рот. В канун праздника солдатам для «сугрева» выдали по 100 граммов водки. Народ согрелся и повеселел. Однако что для взрослых мужиков 100 граммов? Решили послать гонца. Бывший вор умудрился подобраться к немецким окопам и вбить в бруствер что-то вроде блока. После этого на верёвке написали фрицам записку: «Мы вам валенки, вы нам – шнапс!» и отправили её немцам вместе с первым валенком. Немцы мёрзли, и валенки им были очень нужны. Вслед за первой посылкой пришёл ответ – бутылка шнапса. Операция закончилась полным успехом, а всей роте пришлось переобуться.
И тут поздравлять с Новым годом штрафников пришёл генерал. От увиденной картины он обомлел – штрафники вповалку спали на дне окопов в ботинках с обмотками. А мороз был градусов под 30. Над траншеей стоял перегарный дух. Речь генерала была короткой, но ёмкой. Угроза расстрелять всех, кто вступил в сговор с врагом, была самой мягкой. Чтобы вернуть валенки, генерал дал полчаса.
После этого воодушевлённые пьяные штрафники без всяких криков «Ура!», молча пошли на позиции немцев. Без единого выстрела с ножами в руках заняли немецкие окопы, набив морды тем, кто не хотел расставаться с валенками. К тому же прихватили оставшийся шнапс и ещё опохмелились.
В итоге генерал поздравил их с Новым годом. Сказал при этом, что теперь видит перед собой настоящих бойцов Красной армии. Но история на этом не закончилась. Потом целую неделю немецкий репродуктор орал: «Рус швайн, отдай шнапс!»
«Фройндшафт» на Эльбрусе
Ещё одна история со счастливым концом принадлежит Алексею Малеинову, защищавшему в 1942 году горы Кавказа.
– У немцев для войны в горах был создан специальный горнострелковый корпус «Эдельвейс» под командованием генерала Ланца. Большинству егерей этого корпуса горы Кавказа были знакомы не понаслышке. Ещё в 30-х годах многие из них побывали здесь в качестве альпинистов, причём в сопровождении русских спортсменов.
В конце 1942 года немецкое командование задумало покорить Эльбрус, стратегически выгодную горную точку, откуда осуществлялся контроль над Баксанским ущельем. На склонах Эльбруса для немцев представляли интерес «Приют одиннадцати» – комфортабельная туристическая гостиница и расположенная рядом метеостанция. В операции участвовал хорошо экипированный отряд из пятнадцати германских егерей под командованием капитана Грота.
На метеостанции в это время находились Александр и Зоя Ковалёвы (начальник «Приюта…» и метеоролог), а также радист Кучеренко. Накануне к ним поднялась группа из четырёх красноармейцев. Только наши стали готовиться к встрече Нового года – а всё это происходило на высоте 4 250 метров – как вдруг раздался грозный стук прикладов и лязг затворов.
Немцев никто не ожидал, но в распахнувшуюся дверь первым вошёл капитан Грот. Первая реакция наших бойцов – стрелять на поражение. Но вдруг Александр Ковалёв поднял руку и вскрикнул: «Отставить!» и, обратившись к капитану, сказал: «Курт, ты узнаёшь меня?» Оказывается, в лице врага он узнал своего напарника по недавнему восхождению в соседнем ущелье. Узнал Ковалёва и Грот. Это спасло жизни наших: семеро против пятнадцати егерей – силы неравные. Необычность ситуации вдали от командиров подсказала дальнейшие действия. Противники превратились в друзей. Из запасов были извлечены шнапс, рождественские пайки немцев, сало и спирт. Новогодняя ночь пролетела в воспоминаниях о восхождениях. А утром по-тихому расстались. Немцы затем водрузили свои штандарты на двух вершинах Эльбруса, которые позже были сняты нашими альпинистами под руководством Александра Гусева.
Вместо новогодней ёлки – берёза
На фронт Пётр Игнатьевич попал в 1943-м – в тот год ему как раз исполнилось 17 лет. И сразу – командиром орудия в 404-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион на Карельский фронт, в Заполярье. Их дивизион выполнял важную задачу – охранял железную дорогу Мурманск – Петрозаводск от налётов вражеской авиации. По этому пути осуществлялась доставка ленд-лизовских грузов из морского порта Мурманска в центральные регионы страны.
Что такое Заполярье зимой? Морозы за сорок, непролазные снега. Жили молодые зенитчики в землянке – низкий потолок, железная печурка, двухъярусные нары. И так получилось, вспоминает Пётр Игнатьевич, что их землянка оказалась самая многонациональная – татарин, ненец, чуваш, украинец, русские.
Новый год – он и на войне Новый год. А какой же праздник без нарядной ёлочки, Деда Мороза и Снегурочки? В гильзу от 37-миллиметрового снаряда зенитчики установили карликовую берёзку, нарядили её обёртками от консервов из праздничного пайка. На верхушку водрузили конфету в яркой обёртке. На праздничном столе красовались банки с консервированной колбасой, американской тушёнкой, кусковой сахар и фляжка со спиртом. А сказочных персонажей Нового года – Деда Мороза и Снегурочку – слепили из снега.
– С наступающим 1944 годом нас поздравил командир дивизиона, – вспоминает Пётр Игнатьевич. – Помню, он пожелал нам скорейшей победы, а главное – вернуться всем домой живыми и здоровыми. Наверное, он очень искренне нам это пожелал, от всего сердца: из моего расчёта, слава богу, никто не погиб. После войны мы все вернулись домой.
А после застолья и поздравлений началось самое интересное: жильцы землянки начали рассказывать, как встречают Новый год у них дома.
– Если бы вы ко мне приехали в гости на Новый год, мы угостили бы вас сладким чак-чаком и шурпой из баранины, – сказал татарин Насып из Казани.
– А если бы вы встречали Новый год у нас на Украине, то моя мама накормила бы вас варениками с вишней, – подхватил разговор украинец Степан.
Ненец Коля Николаев пригласил сослуживцев – «когда закончится война» – в тундру, на вкусную оленину и строганину из мороженой рыбы. Сибиряк Петя Петров пообещал накормить всех знаменитыми сибирскими пельменями. Пётр Игнатьевич рассказал, какие вкусные блины печёт его мама, – с домашним маслом, сметаной, сыром. А москвич Валентин сказал, что покажет всем главную ёлку страны. Конечно, «когда закончится война»… Так советские солдаты и встретили тот новый, 1944 год.
(Продолжение – в «ПК» № 2).
