Читать перестали. Причём не телевизор, не Интернет, не компьютерные игры отвернули подростков от литературы. Люди, которым доверена образовательная политика, своими руками задвинули этот некогда главный предмет на задворки учебных планов.
Всё началось с экзаменов
«Если открыть школьный журнал или ученический дневник на последней странице, то увидим, что первыми предметами стоят русский язык и литература. Много лет назад в общем понимании сложилось, что это главные предметы, посредством которых не только постигаются науки, но и духовно формируется личность ученика. И открывало череду выпускных экзаменов до введения ЕГЭ сочинение. Сегодня эти предметы по-прежнему значатся первыми в журнале и дневнике, но, скорее, как дань традиции. Ибо если русскому языку хоть немного повезло, то литература в последние годы заняла в учебном плане одно из самых скромных мест. И в выборе при сдаче ЕГЭ соперничает только с географией».
На такой грустной ноте один из лучших учителей России, абсолютный победитель Всероссийского конкурса «Учитель года» Михаил Нянковский, будучи участником научно-практического семинара в Салехарде, начал своё выступление перед ямальскими коллегами. Поднятая тема даже не проблема – беда для страны. Поэтому «ПК» посчитал необходимым расширить аудиторию, предложив читателям познакомиться с размышлениями Михаила Нянковского. Всё началось с экзаменов, констатирует он:
– Когда-то выпускники должны были сдавать обязательный устный по литературе. Это заставляло освежать в памяти всё прочитанное или недочитанное. Так или иначе, но приходилось брать книгу в руки. Потом обязательный устный отменили, включив его в список экзаменов по выбору. И многие перестали его выбирать, а значит, читать Толстого, Достоевского… Кто-то ещё некоторое время продолжал готовиться к сочинению, но и их впереди ждала радость – возможность выбора между сочинением и изложением. Конечно, изложение! Теперь вообще можно ничего не читать.
Михаил Александрович озвучил вопросы, которые 11-классникам предлагает ЕГЭ. Вот один из них:
«О чём заставляет задуматься история сына Орла в рассказе Горького «Старуха Изергиль» и каким героям русской литературы было присуще чувство превосходства над другими?».
«То, что учителя оценивают в зависимости от результатов тестов, которые они дают своим ученикам, лишь способствует дальнейшей стандартизации экзамена и ограничивает всякую возможность творческого подхода. В результате дети слишком много заняты подготовкой к ответам на тесты по чтению и у них остаётся очень мало времени на то, чтобы читать книги, которые способны воспламенить воображение». (Из письма американских писателей и художников Президенту Бараку Обаме.)
– Выпускнику предлагается задуматься. Но о чём и зачем, если вопрос сформулирован так, что содержит в себе ответ, – справедливо недоумевает Нянковский. – Неужели ради ответов на такие вопросы учителя литературы вовлекают своих учеников в напряжённую духовную работу, пытаются пробудить мысль, души? Как случилось, что всю литературу мы свели к этим простейшим тестам?
Неполноценные ориентиры
Каков результат экспериментов с образованием? В России перестали читать, сокрушается один из лучших словесников, и это в стране, где сознание людей абсолютно литературоцентрично, где человек живёт не столько в географическом пространстве, сколько в пространстве литературных цитат из известных всем и каждому произведений. Где вся культура – и театр, и кино, и балет, и музыка – основаны на литературе. И наконец, где говорят о духовности столько, сколько не говорят во всех странах вместе взятых.
Успешность, конкурентоспособность, материальная обеспеченность, умение создать своё дело – сегодняшние ориентиры. Плохие? Да нет. Но почему здесь нет формулировки «всесторонняя образованность», а значит, и литературная, и историческая? Может, потому, что, по предположению Михаила Нянковского, русская литература может помешать, поднимая нравственные вопросы, разоблачая карьеризм и власть денег? Ведь она даже к успешности относится весьма скептически, утверждая, что цель общества – самоотдача, а не шумиха, не успех. Или, как утверждают филологи МГУ в своём знаменитом заявлении о реформе образования, прямо указывая на одну из причин понижения роли литературы в школе: «управление общественным сознанием осуществляется тем легче, чем ниже уровень образования».
– В советские годы литература как предмет пользовалась благосклонностью государства, благодаря её могучему идеологическому потенциалу, – вспоминает хорошие времена Михаил Нянковский. – Ценностями, которые она утверждала, была пронизана атмосфера, о них говорили в теле- и радиопередачах, писали в газетах. В конце 80-х, в 90-х годах это была вообще эпоха литературы, которая заменила всё, даже еду – духовный голод хотелось утолить больше, чем отоварить талоны на продукты питания. В последнее десятилетие от литературы отвернулись и государство, и общество. И учителю впервые приходится работать не благодаря, а вопреки. Я попытался в тексте государственных образовательных стандартов или в примерной программе по литературе найти слова «доброта», «честность», «благородство», «бескорыстие», «порядочность», «милосердие», «сострадание». Не нашёл.
В подтверждение сказанному – факт отсутствия в последние годы государственной программы по поддержке гуманитарного образования и существующая лишь на бумаге программа поддержки чтения. То, что нет литературных теле- и радиопередач для детей и юношества ни на одном государственном канале. Что не издаётся методическая литература для учителей – нерентабельно, нужна господдержка, без которой нет на прилавках и книг, которые бы вводили детей в мир литературы.
– Ныне в фаворе компьютеризация, информатизация, формирование здорового в физическом плане образа жизни. Ничего не имею против этого, – продолжает Михаил Александрович. – Беспокоит другое: вот вырастет молодой человек – физически здоровый, компьютерно грамотный и не знающий Достоевского. Есть ощущение, что в этой огромной стране, создавшей великую литературу, не нужен читающий, притом грамотно читающий, тонко чувствующий, милосердный, мыслящий, задающий себе не только бытовые, но и бытийные вопросы человек. Если в это поверить, значит, перестать верить в Россию.
Незнакомый мир народов России
– Мы много говорим в последнее время о толерантности, об уважении к иным культурам и традициям и в то же время удивляемся растущей ксенофобии, которая скоро достигнет небывалых размеров. А чему, собственно, удивляться? Уважать можно только то, что ты знаешь. А много ли мы знаем друг о друге? – задаётся вопросом Михаил Нянковский. – Два года назад в Салехарде мне подарили несколько книг писателей Ямала, в том числе и ненецких авторов. Я с восхищением и удивлением открыл для себя совершенно незнакомый мир, особое мироощущение, совершено уникальную, неведомую мне культуру. Несколько раньше прочёл книги чеченских писателей, и эта литература тоже стала для меня открытием, во многом объяснившая исторически непрочные взаимоотношения России и Кавказа. Знаком ли с этой литературой, например московский школьник? Он вообще не знает о её существовании. А ведь это культура его Родины. Вправе ли мы требовать от него понимания и уважения к иным культурам и религиям? Не удалось решить эту проблему и посредством введения курса основ религиозной культуры и светской этики.
Вопрос, почему в нашей многонациональной и могоконфессиональной стране до сих пор нет такого учебного предмета, как «Культура народов России», который бы знакомил юных граждан с литературой, искусством, жизненным укладом, традициями и верованиями многочисленных народов нашей огромной Родины, где коренное население говорит на 200 языках? Если бы был такой предмет, может быть, ребята из Дагестана понимали, почему в центре Москвы не стоит стрелять из автоматов на свадьбе, а девочки из Иваново не пытались, приехав на Кавказ, посетить мечеть в мини-юбках. Сегодня говорят о новом учебнике истории. Я убеждён, что это будет учебник по русской истории, без истории Бурятии, Ямала, Чукотки, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, – максимум две-три строчки о присоединении или покорении. И московские школьники по-прежнему будут убеждены, что дагестанец – это национальность, и что говорят эти люди на несуществующем дагестанском языке, и по-прежнему будут водить указками по карте в поисках Хакасии на Кавказе, Калмыкии в монгольских степях, а Тыву искать за пределами Российской Федерации. Можно, конечно, считать, что гуманитарное образование – это развлечение для интеллектуалов, главное для которых, чтобы дети стишки знали наизусть и в музеях картинами любовались. На самом же деле гуманитарное образование – это единственный путь к сохранению нас как человеческого сообщества и человеческой личности от окончательного нравственного распада.
Полстранички размышлений
«То, что учителя оценивают в зависимости от результатов тестов, которые они дают своим ученикам, лишь способствует дальнейшей стандартизации экзамена и ограничивает всякую возможность творческого подхода. В результате дети слишком заняты подготовкой к ответам на тесты по чтению и у них остаётся очень мало времени на то, чтобы читать книги, которые способны воспламенить воображение». Это цитата из письма авторов и иллюстраторов книг для детей и юношества, написанного 22 октября 2013 года и направленного Президенту США Бараку Обаме. Обращение неравнодушных американских писателей и художников.
А что же в России? В России тоже тесты. И не первый год. И тоже вместо чтения умных книг выпускники тренируются отвечать на порой незамысловатые вопросы и правильно ставить галочки, чтобы экзамен был засчитан. А вместо сочинения в обязательном ЕГЭ по русскому языку – изложить свои глубокие мысли в эссе объёмом 150 – 200 слов. Полстранички, и одиннадцатиклассник доказал, что умеет рассуждать, грамотно и последовательно излагать свои мысли. Но надо отдать должное, в России все эти годы не утихает дискуссия о возврате сочинения как полноценного выпускного экзамена.
– И на уроках русской литературы по-прежнему совершается волшебство: великие строки классиков вызывают в душах мальчишек и девчонок искреннее сопереживание. Ибо не может гармония, заложенная в этих строчках, хоть на минуту не породить гармонию в их душе. Не может боль автора, облечённая в совершенную словесную форму, не заставить волноваться, – уверен Михаил Нянковский.
Президент России Владимир Путин дал поручение министерству образования и науки изменить стандарты для школы так, чтобы знания по русскому языку и литературе у учеников стали глубже, а по окончании школы вновь введено экзаменационное сочинение. Минобрнауки должно представить свои предложения к 1 марта 2014 года. И если поправки в стандарты утвердят, то уже в сентябре сочинение вернётся в школу.
