В начале войны ордена и медали солдатам давали редко
О своём героическом отце, участнике Великой Отечественной войны Георгии Дружинине рассказывает салехардец Юрий Дружинин.
Низкий поклон военным врачам
Мой отец редко вспоминал о войне и неохотно, ему это доставляло сердечную и душевную боль. Помню, как он по ночам вскакивал с кровати и с громким: ура! «бился» с наседавшими на него немецкими солдатами, размахивая своими сильными руками. Доставалось и маме, он принимал её за фашистов, она утром показывала ему синяки, он, извиняясь, целовал их, но ничего вспомнить не мог. Такие приступы были не раз – последствие тяжёлой контузии.
Мама возила его в Ленинград, в военный госпиталь – не извлечённые из тела миллиметровые осколки от разорвавшегося снаряда причиняли ему нестерпимую боль. Мама рассказывала, как доктор плакала, говоря: «Такого богатыря искалечили».
Когда брали безымянную высоту, отцу очередью из крупнокалиберного пулемёта срезало половину левого плеча. Пуля пробила небо, он выплюнул почти все зубы в пилотку, пробежал ещё несколько шагов, и рядом взорвалась мина… Он упал в воронку. Лежал, истекая кровью около шестнадцати часов. Его случайно обнаружил красноармеец из похоронной команды, потянув за державшуюся только на сухожилиях руку. Отец застонал от боли. Санитары оперативно доставили его в госпиталь. Пришёл в сознание на операционном столе. На вопрос хирурга «Тебе оставить руку?» отец едва заметно кивнул. Около трёх литров донорской крови тогда влили в него. Он остался с рукой благодаря военным докторам, низкий им поклон. Правда, она на 12 сантиметров стала короче правой.
Во время того боя отец уничтожил из противотанкового ружья несколько пулемётных дзотов, обстреливая бронемашины и танки. В итоге высоту у подножия Кавказских гор взяли. Танки армии Манштейна не смогли пробиться к грозненской нефти и деблокировать окружённую под Сталинградом армию Паулюса. Большая часть вражеских бронемашин и танков осталась на поле боя. Кстати, старший брат моего отца Василий тогда воевал под Сталинградом, был замкомандира роты.
Отца и его напарника, который подавал патроны, за тот бой представили к ордену Красной Звезды, хотя в 1942 году очень редко рядовых красногвардейцев награждали орденами и медалями.
По дороге на фронт
Как-то 9 Мая отец стал рассказывать, как из Салехарда их, новобранцев, везли до города Омска на пароходе и два месяца обучали владению оружием – винтовкой Мосина, пулемётом, противотанковым ружьём. Учили рыть окопы, строить блиндажи, ходить врукопашную, в штыковую атаку. После, когда ехали на фронт, их эшелон разбомбила немецкая авиация. Несколько вагонов сошли под откос. Из них на насыпь, на рельсы текла кровь молодых ребят, с которыми ещё вчера шутили, смеялись, радовались жизни.
Оставшимся в живых предстояло в кратчайший срок дойти до пункта назначения – города Моздок. Шли ночью, несли на себе винтовки, противотанковое оружие весом более семнадцати килограмм, патроны, шинель-скатку, сухой паёк, запасное бельё, на каждого было по 45 килограмм веса. С ним без малого 500 километров они преодолели за семь суток. Расположились в чистом поле, после недолгого сна стали рыть окопы и строить блиндажи.
Блиндаж
На фронте махорка на вес золота. Отец не курил, но по просьбе земляков пошёл добыть курева. Зайдя в землянку, доложил комбату о себе и спросил разрешения обратиться к замполиту. Сказал, мол, так и так – махорка закончилась. Комиссар отсыпал от своего запаса. Отец довольный направился назад к своим. Через двести метров услышал нарастающий гул, следом был мощный взрыв, ударной волной его повалило на землю. Обернулся – блиндаж разрушен. Пролез внутрь, услышал мольбы о помощи. Стонал комбат, ему оторвало обе ноги, остальные офицеры погибли. Комиссар, который поделился махоркой, лежал в луже крови и без головы. При этих воспоминаниях его васильковые глаза наполнились слезами. Прошло без малого сорок лет, а боль не утихала. Выпив сто грамм фронтовых, папа негромко запел: «Бьётся в тесной печурке огонь…»
А вода красная…
Тогда же отец рассказал про случай во время последнего боя. Его товарищ вдруг неожиданно неловко присел, охватив колено рукой. Они были одногодки, подружились на сборном пункте, Михаил родом из-под Омска. В три прыжка отец оказался рядом – у товарища от боли лицо исказилось до неузнаваемости. Достал бинт и туго перемотал ему рану. Побежал к речке за водой, наклонился – вода красная… Более ста человек шли в первых рядах и почти все погибли. Отец зачерпнул фляжкой разбавленную кровью однополчан воду и побежал обратно. После войны они переписывались, Михаил всегда благодарил отца, говорил: «Спаситель мой, друг Георгий».
