Пройдя испытания, которые сегодня могут показаться немыслимыми и для многих из нас даже непреодолимыми, она остаётся примером жизнелюбия и оптимизма.
Уже с первых минут знакомства с Фридой Александровной Вейнбендер проникаешься к ней восхищением и уважением. Приглашая её на нашу встречу в редакции «Полярного круга» совместно с телерадиокомпанией «Северный ветер», приехали за ней на улицу Канева. Небольшой домик с дощатым двориком, садом и огородом. Как оказалось, зимой и летом Фрида Александровна управляется одна. Просто поражаешься, что она в 89 лет сама чистит двор от снега, отказывается от услуг социального работника и поддерживает порядок во дворе и в доме! А когда начинаешь слушать её историю жизни, трудно определиться со своими чувствами: или восхищаться её стойкостью, или сопереживать перенесённым трудностям.
Прощай, отчий дом
Рассказ о себе наша гостья начала со слов «я родом из Поволжья», где прошло беззаботное детство до сентября 1941 года. Родное село Франк в Медведицком районе было красивое и большое со своей швейной и сапожной мастерскими, больницей, клубом. В хозяйстве выращивали кабачки, баклажаны, огурцы и помидоры, собирали чёрную смородину. И не только для себя, собранный урожай отправлялся в закрома Родины.
И вмиг, после известного сталинского указа, всех немцев Поволжья сорвали с насиженных мест, погрузили в товарняки и отправили кого в Сибирь, кого – в трудовые лагеря. Для пятнадцатилетней девочки Фриды навсегда остался в прошлом покинутый отчий дом на берегу реки Медведицы. Они уезжали с мамой последними, в полном неведении, что ждёт впереди, куда повезут. В сумерках опустевшее село представляло страшную картину.
– Всё будто вымерло. Перед воротами корова стоит, мычит, собаки воют, – вспоминает с дрожью в голосе Фрида Александровна. Ей трудно справиться с волнением, когда продолжает рассказ о том, в каких нечеловеческих условиях ехали в товарных вагонах, испытывая голод, нехватку воды и антисанитарию. Она не помнит, сколько дней прошло в пути. Привезли их в город Ишим, где встречали подводы с лошадьми и повезли по маленьким русским деревушкам. На месте встречали их всей деревней с опаской и насторожённо: какие они, немцы, что от них ждать? Оказалось, совсем нестрашные и такие же люди, только лишённые крова, измождённые дальней дорогой и очень несчастные. Собравшийся народ, молча встретив незваных гостей, вернулся по домам, а потом понесли приезжим хлеб, варёную картошку, а кто-то принёс целое ведро молока.
Северный лесоповал
А на следующий день на работу – снопы вязать. С помощью отца, который работал на почте в райцентре, Фриде с мамой Луизой Кондратьевной удалось перебраться к нему. Маме нашлась работа по её специальности, в пекарне. Здесь перезимовали, а к концу лета сообщили, что повезут на Север. Оправили в Омск, где пришлось ждать пароход до Салехарда, сидя в овощном подвале, в темноте и сырости. В конце августа 1942 года начался путь, полный испытаний и ожиданий неизведанного.
Уже с высоты сегодняшних дней можно убедиться в том, что даже в условиях чужбины и сурового климата, храня глубоко в сердце тоску по родным просторам, депортированные люди строили заводы и города, помогали стране и облегчали жизнь местных в лихую годину. А уж им самим, как репрессированным, среди которых оказались вместе с немцами и эстонцы, и финны, и молдаване, и евреи, и калмыки, даже русские, досталось с лихвой. Фрида с мамой были распределены на лесозаготовки вверх по Полую, что в трёхстах километрах от Салехарда. Вместе с другими пилили лес, а мужчины эти брёвна нагружали и вывозили на лошадях к реке. Лес заготавливался для строительства в Салехарде – туда отправлялись шестиметровые брёвна, а двухметровые предназначались для шпал в Лабытнанги, метровые – на топливо.
Рандеву и белые ночи
Из еды взрослым выдавали в сутки по 600 граммов хлеба и вечером ковшик баланды, перемешанный с солёной рыбой и щепоткой тёмной муки. А детям полагалось всего лишь 300 граммов хлеба. И всё. Тогда мама сказала дочери:
– Давай, Фридочка, иди на работу, чтобы ты тоже 600 граммов получала. Вспоминая это, Фрида Александровна плачет, закрывая лицо руками. Она, ещё подросток, была вынуждена идти валить лес наравне со взрослыми. Голод немного отступал, когда пошли ягоды, грибы, была возможность ловить рыбу. Жили сначала в палатках, потом стали строить бараки. На этом участке, что находился в Приуральском районе, прожили четырнадцать лет.
Здесь в 1946 году Фрида вышла замуж. А как познакомились? Клуба, где на танцах обычно встречается молодёжь после трудового дня, не было. А ночи за Полярным кругом светлые, вот и гуляли, а на прогулках знакомились. Саша тоже был из репрессированных, с восьми лет остался сиротой. Луиза Кондратьевна не сразу согласилась отдать дочь в девятнадцать лет, но молодой человек оказался настойчивым. Свадьбу справили на майские праздники всем участком. Начальник подарил жениху материал на костюм, а невесте – тёмно-синий шерстяной отрез на сарафанчик и красный крепдешин на блузку.
В 1953 году, после смерти Сталина, была возможность вернуться на родину, но молодая семья решает перебраться в Салехард. Впервые город Фрида увидела ещё в 1942 году и поразилась, что такое поселение, где всё деревянное, даже дороги и тротуары, называется городом. Ей нравился городской сад. Помнит, что у пристани находилась касса: вход был по билетам. На деревянной площадке танцевали, играл духовой оркестр, можно было и сфотографироваться.
Скамеечка у станка
После тяжёлого труда на лесозаготовках жизнь в Салехарде стала налаживаться: Фрида устроилась станочницей на деревообрабатывающий комбинат, а Александр – столяром в стройконторе, где сейчас находится Салехарддорстрой. В цехе комбината делали бочки ёмкостью 50, 100 и 200 литров для рыбы, а также 30-литровые – под икру. Выпускались ещё дощечки для тары и даже готовые срубы домов. Для своей невысокой супруги, которой станок оказался не по росту, муж изготовил скамеечку. А работать Фрида могла в пример другим: выполняла всё сама, даже слесаря не нужно было. Начальник цеха часто хвалил её и говорил: «Все бы так работали, как Фрида Александровна». Её руки даже сегодня помнят все манипуляции, с которыми она ловко справлялась на своём фуговочном станке. Как передовика производства её награждали почётными грамотами, денежными премиями, в праздники получала подарки, а портрет красовался на Доске почёта. На этом предприятии она трудилась до 1975 года.
Секрет долголетия
На её глазах город менялся с каждым годом и становился неузнаваемым. Вместе с ним менялась жизнь у тех, кто здесь жил, кто участвовал в его строительстве. Со временем семья Вейнбендер купила небольшой домик на берегу Шайтанки, приобрели мотоцикл, лодку. В хозяйстве появились корова, куры, сажали картошку, завели небольшой сад. Муж рыбачил, охотничал, вместе ездили за грибами и ягодами. Было из чего делать запасы на зиму. Уже лет десять Фрида Александровна живёт одна. По сей день многое делает сама, только картошку перестала сажать – просит помочь знакомую. А так она в силах и постирать, и полы вымыть, и ремонт провести летом. Наверное, ей известен секрет долголетия. Ей говорят, что она крепкая женщина.
– Движение, движение и ещё раз движение! Стараюсь, чтобы двор был красивым. По нему, как по аллее, идёшь. Если врачи ко мне приходят, останавливаются со словами: «Как красиво! И на юг не надо ехать», – делится наша гостья своими советами и предметом гордости.
А уезжать не захотела, здесь отдыхает душой. Она здесь дома.
Фрида Александровна оказалась для нас, журналистов и телевизионщиков, очень интересной собеседницей. Можно просто удивляться, сколько ей и её поколению пришлось пережить. Наверное, благодаря таким людям была и есть наша страна, наш Ямал и наш город.
