На прошлой неделе в МВК имени Шемановского открылась передвижная выставка «Саквояж» супругов Петра Фролова и Натальи Тур. Необычное цветовое сочетание, причудливые образы, культурологические ассоциации. И – герои, похожие на автора, с такой же доброй улыбкой, лучистыми глазами…
– Если Наталья Тур нас оставляет в пределах узнаваемой реальности, что же делает Пётр Фролов? Когда смотришь на его работы с бьющей через край фантазией, они как будто продолжают рождать новые образы. Как можно такого фантазёра-сказочника называть художником, близким к нашей часто суетной и не всегда весёлой обыденности, – размышляла на открытии выставки искусствовед, заведующая презентационно-издательским отделом МВК Галина Гурьянова. Эмоционально жестикулируя, она говорила об авторском мире Петра Фролова, в котором всё читается отдельно и сочетается несочетаемое, рождая нечто новое. Новое? Вполне.
Каждый человек – творец в той или иной степени. Когда я спросила у третьеклассника Кирилла Жилина о наиболее понравившейся ему картине, он повёл меня через весь зал к «Охоте на улице Чехова» из серии «Крымские каникулы». Что рождалось в его юном сознании при взгляде на эту работу, в которой мандарины в числе главных персонажей очень забавной истории. Яркие фрукты в сетке, на шляпе, ещё где-то, что и понравилось юному художнику. За рисунки в школе у него только «пятёрки», он очень хочет нарисовать дом и себя на его фоне и, конечно, мечтает стать художником.
Стиль, в котором работает Пётр Фролов, с подачи его любимого писателя Алексея Иванова художник называет синкретизмом.
– Это когда можно всё абсолютно, – поясняет сказочник, – то есть когда несовместимые вещи вполне сочетаются. Если проще, – наверное, это иллюстрации к моим собственным сказкам, иллюстрации плюс театр в одном флаконе. Что неудивительно, поскольку Пётр учился на иллюстратора и художника сцены. Его отец тоже художник. Мама – творческий человек по сути, геолог по образованию, здесь же вместе с сыном и со своей выставкой.
– Я маменькин сынок, я с мамой путешествую, – ничуть не смущаясь, говорит Пётр. – И с женой тоже, она сейчас не смогла приехать. А у мамы прекрасная коллекция ювелирных украшений, она по всему миру собирает что-то уникальное и показывает на выставках. В детстве я был неконтролируемый, совершенно безумный ребёнок. И мама поняла – чтобы как-то меня утихомирить, надо дать в руки кисти. И я с ними мог сидеть на одном месте бесконечно долго.
Сегодня художник Фролов за мольбертом в среднем восемь часов в день, это для него абсолютно приятное занятие, которое он и трудом, как таковым, не называет. Заказов много, время расписано до предела, от чего-то отказывается, имеет уже такую роскошь – сказать «нет» на неинтересное предложение.
Из последних интересных – работа над иллюстрированной азбукой, подобной той, что 110 лет назад создал Александр Бенуа. И совершенно не против, если её впоследствии будут называть азбукой Фролова, но, конечно, она должна прижиться среди детей и их родителей. Труд немалый – на каждую букву Пётр пишет картину, в ней отдельная история из предметов на конкретную литеру. Причём в процессе, а уже создано 27 картин, художник обнаружил, что есть благодарные буквы и наоборот, как, например, «Н». С ней мастеру пришлось помучиться, чтобы создать историю на холсте – очень мало подходящих персонажей оказалось. Пётр подвёл нас к благодарной «Т» и на табличке, что рядом с картиной «Тигр над Тибром» написал для наглядности «танцы», «трюмо». Вот так дети, находя различные предметы, действия, будут изучать русский алфавит.
– Дети увидят тигров, а взрослые будут веселиться оттого, что найдут тунца на тракторе, – шутя смотрит в будущее автор.
Невозможно не обратить внимания на образ самого художника: холщовые шаровары и жилетка, кепи, здесь же пижонская бабочка, усы а-ля мини-Дали, – всё это, как и в картинах, из несочетаемого превратилось в индивидуальный фроловский стиль совсем недавно.
– Друг из Бали привёз смешные мешковатые штаны, я в них влез, понял, что мне в них безумно удобно и меня в них, видимо, похоронят, потому что ничего другого я носить уже не буду. Потом эти штаны подтянули что-то ещё и ещё, и к сорока годам я стал выпендриваться.
А вот фирменная фроловская настойка на открытии выставки – давняя фишка. Из своих разнообразных запасов для Салехарда Пётр решил, лучше всего подойдёт хреновуха, настоянная на продукте со своего огорода. И название здесь ни при чём, заверил производитель. «Хрен очень хорошо сочетается с вашим суровым климатом», – подумал он, собираясь в дорогу. В южный же Ростов, сказал, повезёт яблочную. Интересно, жители какого города попробуют его «канарейку», настоянную на Канарах на плодах кактуса? Впрочем, хреновуха оказалась очень даже ничего. Правда, старинная бутыль, купленная на барахолке то ли в Тверской губернии, то ли во Франции, осталась наполовину полной, что очень удивило художника.
– Не пошла, обычно бутыль пустеет за 20 минут. Непьющий народ в Салехарде, – резюмировал автор напитка.
Кстати, выставка замечательная, здесь только положительные эмоции, как сказал Пётр Фролов, негатив ему не интересен. Он создаёт исключительно радость и счастье. Очень рекомендую заглянуть в «Саквояж», настойки уже не будет, а искусства, требующего длительного созерцания, – более чем. Приходите, не пожалеете. Выставка работает до 15 февраля.
