Десять лет северянка ищет пропавших без вести ямальцев
Началось всё с непреодолимого желания прояснить судьбу своего деда Фёдора Васильевича Конева, призванного на фронт из села Мужи Шурышкарского района. Об этом «ПК» писал в 2014 году. Мы встретились с Людмилой Алеевой, чтобы узнать, как продвигаются её поиски.
Похоронки открывают имена
«На руках были только маленькая фотография деда и копия извещения о пропаже бойца в феврале 1945 года. День за днём Людмила Армасовна просматривала «Мемориал» – обобщённый электронный банк данных, содержащий информацию о советских воинах, погибших, умерших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной и в послевоенный период. Обращалась к сайтам, на которых опубликованы списки советских военнопленных в фашистской Германии, перечень найденных солдатских жетонов. Сопоставляла варианты написания фамилии, имени, отчества, учитывая возможные искажения. Так был найден адрес захоронения её двоюродного дедушки Тимофея Васильевича Трифонова», – писала корреспондент «ПК» семь лет назад.
Людмила Армасовна много работала в салехардском архиве, среди документов попадались похоронки на солдат-ямальцев. Их данные теперь в её личном архиве в тетрадях и ксерокопиях. Эти сведения помогли многим найти места захоронения своих родственников.
– Как-то в очередной раз сижу в архиве, уже всех переписала, а фамилия Фёдоров никак не отпускает, у его жены имя непонятное, я повнимательнее прочитала, а она финка, поэтому имя странное. Вернулась к бойцу Фёдорову позже. После того как на сайте Шурышкарского музея в комментариях под фото переписывалась с женщиной, узнала, что жена Фёдорова – её тётка, была сослана сюда с ребёнком уже после того, как муж погиб. По дороге на Север ребёнок умер. Похоронка на мужа лежала все эти годы в салехардском архиве, её так и не вручили жене. Я родственникам отправила копию, потом нашла, где он погиб и перезахоронен. А недавно наткнулась на документ, проливающий свет на судьбу пропавшего в годы войны родного дяди моей новой знакомой. Его часть перебросили из одного района Ленинградской области в другой. Младший брат, которому сейчас 90 лет, в Горках живёт, вспомнил, как тот прислал поздравление с Новым годом из Тихвина. А я нахожу захороненного солдата с такой фамилией в списках деревни Тихтоозеро в Карелии, это близко к Ленинградской области. И там же имена солдат, которые с ним призывались. Связалась с местным военкоматом, мне пообещали прислать документальное подтверждение, – пояснила особенности своей ежедневной поисковой деятельности Людмила Алеева. Появились новые сведения и о Фёдоре Коневе.
Засекреченный дедов эшелон
Во время поисков Людмила Алеева установила, что её дед в сентябре 1941 года призывался на фронт в строительный батальон. В июне 1942-го вернулся домой – по болезни.
– Я вспомнила, когда мы жили в Ленинградской области, мама соседке рассказывала: «Приходит папа, а я испугалась – такой страшный, худой, я за печку спряталась, а он мне говорит: доченька, не бойся, это я, твой папа». Возможно, больной он вернулся, наверное, туберкулёзом, раз такой худой, – рассуждает наша героиня. – Работал в сельсовете в Шурышкарах, а в мае 1944-го его снова призвали на фронт. Он был рядовой, я много лет не могла найти список эшелона, в котором он ехал. Запросила в Омске, Ямал тогда относился к Омской области, оттуда новобранцев направляли на фронт после учебного лагеря в Черёмушках.
Из Омска ответили – «информация засекречена». Позже писала в Тюмень, Омск передал архивы туда. А Тюмень переправила их на Ямал. Нигде ничего. Сведения обнаружились неожиданно совсем в другом месте. Однажды глубокой ночью в интернете попалась фотография молодого солдатика, под ней в комментариях Людмила Армасовна задала вопрос: возможно ли найти эшелон? Ответили, где искать. И утром женщина нашла дедов эшелон и список, кто с ним ехал. Фамилию в списке исказили, он Конев, а написали Канев. Но имя, отчество, год рождения и время призыва сходятся. Из Омска эшелон доехал до станции Киверцы на Украине. Потом солдат расформировали по частям, куда – пока неизвестно.
– У меня в тетради переписаны все солдаты, кто ехал в том эшелоне. Нашла земляков наших, ямальцев, они погибли в Венгрии, а где дед погиб, не могу найти. На десятый раз перепроверяю, может, фамилия выскочит, открываю госпитали, книги… Пока ничего, – говорит Людмила Алеева, не ставя точку.
В Ленинградской области, в посёлке Вертемяги, на обелиске на братской могиле она обратила внимание на одну фамилию. Вернувшись в Салехард, проверила – действительно, наш земляк, умер в госпитале. Связалась с музеем в Надыме, нашли родных, они живут в тундре, передала им фото и адрес захоронения их родственника. Василий Петрович Кельчин тоже умер в госпитале этого же Всеволожского района, но в деревне Ваганово. На перезахоронение в деревню Ириновка ездил его племянник, житель села Шурышкары.
Людмила Алеева ищет фамилии земляков на обелисках по всей России, поднимает списки в интернете, а это тысячи страниц. Скольких нашла, не считает, родственников просит не благодарить, говорит: «Мы должны благодарить тех, кто уходил на фронт, не зная, вернутся ли».
