Весёлый зимний праздник Новый год в Обдорске стали отмечать в конце XIX века, и во многом благодаря Ивану Шемановскому (игумен Иринарх), служившему на рубеже веков в православной миссии.
Жизнь в то время в селе была неприхотлива и подчинялась сезонам года, но люди, как могли, приспосабливались к суровым условиям. С декабря у обдорян начиналось самое тяжёлое время – вынужденное безделье, морозы и полярная ночь вызывали глухую тоску и меланхолию. И этот зимний праздник давал возможность забыть об окружающей удручающей действительности. Но если православным он был привычен, то для самоедов и остяков (ненцы и ханты) это было в диковинку.
При Обдорской православной миссии уже давно жили и учились ребятишки из местных народов. Вот для них-то жители села и решили устроить новогоднюю ёлку. Иван Шемановский знал: для полного успеха миссии ему необходимо понимать чувства и душевное состояние людей всех сословий и вероисповеданий. И особенно детишек. К тому же рождественская ёлка и для него нечто большее, чем просто красиво украшенное дерево. С душевной теплотой Иван Семёнович вспоминал картинки из своего детства, проведённого на тёплом и благодатном юге: «Ёлка… одно это слово навевает мне тысячи лучших воспоминаний детства и зрелой жизни… Я в раннем детстве остался круглым сиротою. Из этого периода моей тусклой воспоминаниями жизни более сильным является устройство моим отцом детской рождественской ёлки. Я тогда видел всех радостными, добрыми, любящими… В юности моей мне редко приходилось бывать на ёлках, и в этих редких случаях они не оставляли воспоминаний детства. Род службы в Обдорске заставил меня сходиться с людьми, приспособляться к ним, жить с ними одной жизнью… Радоваться их радостями, плакать с ними в их несчастьях, горевать в их печалях и неудачах».
Сельчане организовали для обдорской детворы три ёлки. Одна – для учеников министерской и церковноприходской школ, проходила в новом здании инородческой управы. Две другие устраивались для инородческих детей и учащихся в миссионерском училище, «в собственных помещениях», т.е. в интернатах.
Под руководством чутких учителей и воспитателей дети заблаговременно готовились к предстоящему неведомому празднику. Они учили басни, стихотворения, песни. Взрослые в лесу нашли пышную ёлку, привезли и нарядили. Она даже превзошла все смелые ожидания обдорских обывателей, уже привычных к этому зрелищу. Что уж говорить о детях из тундры.
Вот что записал Шемановский в своих дневниках: «Стоя в стороне, я наблюдал интересные картины. Родители инородческих детей, осматривая ёлочные украшения, обращали особое внимание на разных кукол. Перед одной из них, изображавшей Дедушку Мороза, некоторые низко кланялись, произнося приветственные слова. В публике начал было раздаваться смех, но я остановил его, обратил внимание инородческих детей на их родителей. Детишки с важностью стали разъяснять своим отцам, что эти куклы – простые игрушки, не имеющие никакой магической силы, что им не следует поклоняться, что назначены они для забавы маленьких детей. Старцы сначала полуудивлённо и недоверчиво слушали своих детей, а потом, убеждённые ими, стали ласково смотреть на свою детвору, успевшую публично доказать, что, учась грамоте и живя русской жизнью, они всё-таки инородцы, любящие всё своё родное. Родители, остяки и самоеды, довольные всем виденным и слышанным, не скрывали своего восхищения и высказывали, что такое учение их детей хорошо и полезно. Ребятишки, говорили они, сделались похожими на русских, а всё равно остались самоедами и остяками…»
К сожалению, после отъезда Шемановского традиция устраивать новогодние ёлки для инородческой ребятни стала уходить. А потом стало не до этого, началась революция. Большевики пытались отменить все рождественские праздники и связанные с ними традиции, но Новый год, несмотря ни на что, в нашей стране выжил, став одним из любимейших праздников.
