Эти воспоминания вынашивались много лет.
А сложились они в результате любезно предоставленных материалов моих земляков, коллег по совместной работе и ближайших родственников, а также в ходе изучения родного края. Я искренне благодарен моему отцу, Бешкильцеву Федору Спиридоновичу (ныне уже покойному) за эти воспоминания.
Работая в Департаменте информации и общественных связей администрации Ямало-Ненецкого автономного округа, как-то перебирая периодическую печать, я наткнулся на журнал «Югра», издающийся вХанты-Мансийском автономном округе, где был опубликован исторический материал о происхождении сибирского рода Бешкильцевых, который существует (более раннего упоминания не замечено) уже более двух столетий.
Я, Бешкильцев Александр Федорович, прямой потомок Михаила Васильевича Бешкильцева, собрал дополнительно имеющийся у меня и родственников исторические материалы и фотографии о наших ближайших родственниках и дополнил рукопись о представителях рода Бешкильцевых, многие из которых и поныне живут в разных уголках России.
Где и как жили наши предки, известного до ХХ века, как «Тобольский Север» или в обиходе – «Низовой край» - (низовье сибирской реки Обь)? Стимулом к поиску было ощущение какой-то неопределенности, когда люди в массе своей утратили интерес к жизни предков – коренных сибиряков-северян. Какими были эти люди, чем отличались от нас – разве это не интересно? Да, обыкновенными. Верили царю, молились богу, вели домашнее хозяйство и каждый из них имел свои «индивидуальные черты.
И пришло стремление соприкоснуться со своей историей, которую хотели бы познать через действующих тогда, в прошлом, родственников, через восприятие ушедшего времени.
В этом историческом материале отслежен, по описаниям государственного архива г. Тобольска, трагический путь рода служителей православной церкви Бешкильцевых, которые перебрались во второй половине ХVIII столетия в Березовский уезд Тобольской губернии (ныне Березовский район, Ханты-Мансийского автономного округа).
Священослужители Василий и Николай Михайловичи Бешкильцевы служили в Троицкой церкви села КушеватскоеБерёзовского уезда Тобольской губернина, а позднее, Николай Михайлович, некоторое время служил в Обдорской духовной миссии. Они прямые родоначальники нашего деда Спиридона ИокамовичаБешкильцева, а Николай Михайлович был близко знаком с Иваном Семёновичем Шемановским, Обдорским просветителем и научным деятелем.
И. С. Шемановский – в миру отец Иринарх - был назначен исполняющим должность настоятеля Обдорской миссии в волостное село Обдорск Березовского уезда Тобольской губернии. В то время оно было глубокой провинцией, затерянной на краю великой державы. И. С. Шемановский активно занимался просветительской и научной деятельностью.
Благодаря усилиям И.С. Шемановского в Обдорске были образованы библиотека, читальня, дом для престарелых, школа.***
Из каких мест перебрались вБерезовский край Бешкильцевы - неизвестно. Возможно, с юга Тобольской губернии. У К.Д. Носилова есть описание села Бешкильцева на реке Исети, неподалеку от Ялуторовска, современное её название – Слобода – Бешкиль*.
Вполне вероятно, что оттуда и происходил служитель православной церкви Бешкильцев, перебравшийся в первой половине ХVIII столетия на реку Северную Сосьву в село Сартыньинское или Сосвинское (теперь - с. Сартынья Березовского района Ханты-Мансийского автономного округа).
Финский ученый Август Алквист, путешествовавший по Тобольскому Северу, писал в 1877 голу о Бешкильцевых: «Русская семья... более 150 лет назад поселилась здесь, в самом крайнем форпосте русской культуры в этой части Сибири, и до последнего часа из членов семьи выходили священники»*.
Фамилия Бешкильцев часто встречается в описях фонда Тобольской духовной консистории, хранящегося в государственном архиве в г. Тобольске (ГУТО ГА в г. Тобольске)*. Наиболее ранние из замеченных автором упоминания о служителях церкви, носивших эту фамилию, относятся к шестидесятым-семидесятым годам ХVIII века*.
В это время в церквях Березовского края служили Алексей, Фёдор, Василий Бешкильцевы. Первый был среди них старшим по возрасту, в 1776 году он уже был уволен от должности дьячка СосвинскойХристорождественской церкви. В этом же году произведен в дьячки Фёдор и определён на место Алексея. В 1783 году он стал священником этой же церкви.
Сыновья Алексея - Василий и Егор - унаследовали отцовскую профессию и передали её своему потомству. Негладкий жизненный путь прошёл Василий Алексеевич Бешкильцев (приблизительно 1758-1829). В 1776 году он был произведён в пономари и служил в Христорождественской церкви села Сартыньинского, в 1782 году он уже дьякон Берёзовской соборной Одигитриевской церкви, а затем и священник.
Отец Василий занял скромную должность священнослужителя Берёзовского Воскресенского собора. В 1805 году он попросил о переводе его в Спасскую церковь села Бронниковское Тобольского уезда. Просьба была уважена, и Бешкильцев переехал на новое место службы.
А его сыновья Василий и Николай остались в той же Троицкой церкви села Кушеватское. Позднее Николай некоторое время служил в Обдорской духовной миссии*.
Гостем Василия Егоровича в 1858 году был упоминавшийся выше Август Алквист, записавший в путевом дневнике: «Церковное селение Сартынья - это первое и одновременно единственное место на Сосьве, где встречается русское население. Кроме священника, церковного служки и торговца, там живёт ещё несколько человек, вся колония состоит из шести-семи маленьких домов, рядом с которыми стоят с десяток вогульских юрт. Впрочем, место это в высшей степени дикое и бедное, но после перенесённых тягот оно произвело на меня благоприятное впечатление. К тому же жена священника отнеслась ко мне столь благожелательно и так заботливо снабдила меня продуктами до Берёзова, что пребывание в их патриархальном доме относятся к наиболее благоприятным сибирским впечатлениям»*.
В духовенство вышли и сыновья Василия Егоровича - Антип и Михаил.
Семейство Михаила Васильевича (1823 - 1904), в котором было четверо сыновей: Иоаким (мой прадед), Нестор, Иван и Калистрат - и множество внуков, особо примечательно тем, что оно знаменовало собой решительный выход Бешкильцевых из духовного сословия. Оставаясь ревностными православными христианами, поддерживавшими церковь пожертвованиями (за это упомянутые четверо братьев в 1910 году удостоились благословения Святейшего Синода), никто из представителей этой ветви родовой фамилии уже не принадлежал к духовенству. Они вступали в выгодные браки и заводили полезные связи, занимались рыбным промыслом, торговали, а в свободное от основных дел время растили картофель, репу, редьку, огурцы на навозных грядках.
Кроме того, Бешкильцевы были в числе немногих русских жителей Берёзовского края, занимавшихся оленеводством. Когда тобольскому Северу в 1896 году огромный урон нанесла копытная болезнь оленей, не только в тобольском «Сибирском листке», но даже в петербургской газете «Сибирь» сообщалось, что сартыньинский оленевод Бешкильцев из стада в восемьсот голов потерял семьсот животных.*
Особенно приметна в этом семействе фигура Ивана Михайловича Бешкильцева (приблизительно 1862 - 1921). Именно его, тогда ещё пятнадцатилетнего мальчика, выбрал в качестве переводчика с вогульского языка и спутника в своём путешествии по Сосьве А. Алквист. Он лестно его характеризовал: «В моем молодом вогульском переводчике я нашёл чрезвычайно полезного знатока языка, которого не мог смутить никакой вопрос. Он читал в школе русскую грамматику, и это значительно облегчало наши совместные усилия по составлению вогульской грамматики. В таком сложном языке, как вогульский, подобная работа отнюдь не легка. Однако Ваня Бешкильцев, как знаток языка, оказался пригодным лучше лучшего вогула. Чего ему не хватало по возрасту, он более чем достаточно возмещал грамматическим усердием, которое ему привили, а также ясностью природного ума, характерной для детей».
Повзрослев, Иван Бешкильцев обзавёлся семьей и успешно повёл домашнее хозяйство. В мирное дореволюционное время к зажиточному, преуспевающему Ивану Михайловичу нередко обращались за содействием местное духовенство и интеллигенция. Он и сам не прочь был пожертвовать частью нажитого богатства. Так, он через благочинного березовских церквей извещал епархиальный училищный совет о желании устроить за собственный счёт здание для церковноприходской школы в своём селе. Примерно с 1905 по 1910 годы он состоял действительным членом Тобольского губернского музея и сделал небольшой личный вклад в накопление его коллекций.*
Большие потери понёс род Михаила Васильевича в первые же годы после Октябрьской революции. Новая власть экономически была малосостоятельна, необходимые для каких-либо её действий средства могли быть получены только от людей имущих - не «по-хорошему», так «по-плохому». Бешкильцевы пытались сотрудничать с местной советской властью. Так, в октябре 1919 года, когда Сосвинский волостной исполком обратился к жителям села с просьбой пожертвовать для открываемого при сартыньинской школе детского приюта картофель и посуду, на неё откликнулись братья Николай, Спиридон и Сильвестр, Таисия Васильевна (жена Ивана Михайловича), Нестор и Калистрат Михайлович и Алексей Бешкильцевы.
В этот момент некоторые из них сами были у власти: Калистрат Михайлович заведовал волостным отделом народного образования, а чуть более года спустя Иван Нестеровичбыл назначен секретарём Сосвинского волисполкома.
В окружном архиве хранится анкета, заполненная Сильвестром ИоакимовичемБешкильцевым во время его службы в волвоенревкоме. Вот несколько его ответов, красноречивых в своем лаконизме: «Как вы смотрите на советскую власть?» - «Как на власть советов». «Как вы смотрите на красный террор?» - «Как на террор». «Необходима ли она или нет, почему? - «Необходима, только крайности заменить можно другим».*
Эти вопросы были заданы Сильвестру Бешкильцеву уже после того, как были расстреляны по приказу именно этой власти взятые в заложники его родной брат Николай и два дяди, Иван Михайлович и Нестор Михайлович, и погибли принявшие в 1921 году сторону повстанцев двоюродные братья Георгий и Василий Ивановичи.
За подавлением восстания 1921 года последовали конфискация имущества его участников и сочувствовавших. Так, у семьи расстрелянного Ивана Михайловича по постановлению президиума Берёзовского уездного исполкома от 4 сентября 1922 года была конфискована шестая часть оленьего стада, шесть венских стульев и четыре стола. При этом было принято во внимание, что младший из двух оставшихся в живых сыновей Михаил служил в Красной армии. У других Бешкильцевых в 1922 году конфисковывали, кроме оленей, столы, стулья, диваны, стёкла для керосиновых ламп и другие вещи, нужные, видимо, для кабинетов новых уездных учреждений.
Братьям Спиридону (мой дедушка) и Сильвестру Бешкильцевым (родной брат моего дедушки) было предложено: если они отдадут свой катер «Федя», им будет возвращено ранее конфискованное имущество. В благоприятный исход дела братья не поверили и отказались от такой сделки. Однако власть не утерпела, и вскоре вожделенный катер также был конфискован.
Братья Николай, Спиридон и Сильвестр Бешкильцевы вели совместное натуральное хозяйство. У них был большой двухэтажный дом, где жили они совместно с семьями и детьми, вели большое подсобное хозяйство. Естественно, хозяева стремились понадёжнее спрятать наиболее ценное из семейного имущества. Ввиду этого начало двадцатых годов стало временем увлечённого ”кладоискательства”. Один из таких искателей под именем «Селькор» с торжеством сообщал 29 июля 1925 года в тобольской газете «Северянин»: «В начале июля милиция произвела обыск у бывших пароходовлалельцев и промышленников Бешкильцсвых. При обыске обнаружено в двух мешках с мукой золота царского на восемьсот тридцать пять рублей, серебра царского около пятисот рублей; на крыше дома зарыто серебра советского пятьсот девяносто четыре рубля восемьдесят копеек и червонцев на четыреста двадцать рублей. В юрте Тоболдиных был найден сундук и чемодан всё тех же Бешкильцевых. В чемодане оказались ценные вещи на тысячу рублей. Всего найдено денег и вещей больше чем на шесть тысяч рублей».*
Вслед за многочисленными конфискациями с революционной последовательностью пришли обложения жесткими «твердыми» заданиями, лишения избирательных прав.
Судьба преподнесла предкам священника Алексея Бешкильцева очередной сюрприз: уроженцы села Сартыньи братья Спиридон и Сильвестр Бешкильцевы с семьями были репрессированны и высланы в 1930 году в село Обдорск (ныне Салехард), а старший Николай был взят в заложники и расстрелян в Березово в 1921 году.
В карательном 1937- ом двоюродных братьев Михаила Ивановича - Спиридона и Сильвестра ИоакимовичейБешкильцевых, живших в Салехарде, арестовали (как врагов народа) и этапировали в Тюмень, где тройка УНКВД Омской области осудила и приговорила их в высшей мере.*** На допросе 6 октября 1937 года Спиридон с тем же прямодушием, что и его брат в анкете заявил: «Советской властью я очень недоволен. Это потому, что советская власть уничтожила моего брата, двух дядей. Кроме того, бесплатно забрала всё имущество... Что у меня есть на душе, я об этом молчу и разговаривать ни с кем не буду». Ни один виновным себя не признал.
Сведение счётов с Бешкильцевыми власть продолжала. Третьего ноября 1937 года был расстрелян в Тюмени работавший бухгалтером Тюменской судоверфи и ложно обвинённый в принадлежности к офицерской повстанческой организации Михаил Иванович Бешкильцев.
А вскоре последовали новые потери: из призванных на фронт в Великую Отечественную войну с территории Тюменской области семеро Бешкильцевых не вернулись домой.
Из тех, кто прошёл войну и возвратился, назову пятерых.
Уроженец Сартыньи Семён КарповичБешкильцев после окончания Сосьвинской неполной средней школы в 1937 году начал работать в Сосьвинскойкультбазе: сначала киномехаником «красного чума», потом мотористом. Владел мансийским и зырянским языками. Воевал на Ленинградском фронте связистом с декабря 1941 года. Был ранен. После лечения в госпитале командовал зенитно-пулемётным расчётом на Северном Кавказе. Затем воевал на третьем Белорусском фронте и в конце войны учился в Омском военно-пехотном училище. В конце сороковых годов вернулся на Сосьвинскуюкультбазу.
Упомянутый выше Прокопий Кириллович Бешкильцев (1922-2002) родился в Сартынье, но ещё до войны переехал в новый посёлок Сосьва, построенный для размещения мансийской культурной базы. Здесь и прожил большую часть жизни. В Берёзовском районе он был известен как великолепный мастер рыбного промысла.
Внук Ивана Михайловича Бешкильцева Александр Аввакумович после окончания школы колхозно-промысловой молодежи в Берёзове в 1931 году поступил в Тобольский рыбопромышленный техникум и в 1936 году окончил его, получив специальность техника-рыбовода. Проработав два года инспектором Обьрыбвода, в мае 1938 года был принят лаборантом-ихтиологом в научно-исследовательское учреждение - Тобольскую рыбохозяйственную станцию. Затем три с половиной года служил на Тихоокеанском флоте. В октябре 1942 года был отправлен на Сталинградский фронт, где получил тяжёлое ранение в голову. Летом 1943 года был демобилизован из армии по ранению и возвратился к работе научного сотрудника-ихтиолога, исследовал рыбные водоёмы во многих районах Тюменской области.
У Спиридона Иоакимовича (вмиру Акимович) и его жены Анны ДемидовныБешкильцевых, это мой дед и моя бабушка, в семье было четверо детей Фёдор (мой отец), Павел, Нина и Анфиза.
Павел Спиридонович Бешкильцев, мой дядя, учился в Салехардской средней школе №1 и после её окончания в 1938 году поступил в Омский педагогический институт и после окончания в 1942 году был мобилизован на фронт в Красную Армию. А с мая 1945 года, после службы, он много лет работает в Курганской области директором крупных школ. Умер он в 1984 году. Его жена Вера Павловна (девичья фамилия Тремзина) умерла в 2016 году), была по профессии педагогом. У них трое дочерей, которые, закончив Курганский пединститут, нашли своё призвание в педагогике. Старшая - Светлана Павловна Бешкильцева (Васенёва), у неё один сын Алексей. Вторая сестра - Людмила Павловна Бешкильцева (Лагойда) с мужем Владимиром и двумя сыновьями, Сергеем и Олегом, проживают в городе Кургане, а третья сестра - Татьяна Павловна Бешкильцева (Назарова) с мужем, сыном Романом и дочерью Аней живут в Москве.
Анфиза Спиридоновна Бешкильцев (Севостьянова), моя тетя, после окончания первой школы в Салехарде в 1938 году поступила в Омский финансово-кредитный техникум, который в 1942 году окончила и вернулась в родной город, где трудилась в финансовых структурах округа.
В 1946 году она вместе со старшей сестрой Ниной Спиридоновной переехали из Салехарда в село Гляданское Курганской области к брату Павлу. Анфиза там вышла замуж за Михаила Артемьевича Севостьянова, участника Великой Отечественной войны. Он дошёл до Берлина и непосредственно участвовал в его штурме. У них было трое детей: Сергей, Лариса и Александр. Сергея и Александра уже нет в живых, а Лариса Михайловна Севостьянова (Сиверина) проживает в Новосибирске. Муж Ларисы - Тимофей Сиверин - был военным, сейчас он в отставке. У них дочь Юля, замужем и в настоящее время проживает в Краснодарском крае. Кстати, Нина всю жизнь прожила вместе с сестрой Анфизой, так и не выйдя замуж. Она помогала сестре воспитывать и растить её детей, также занималась домашним хозяйством. А в сельской местности работы всегда хватает, у Севостьяновых в хозяйстве была корова и большой огород.
Родившись ещё до революции в 1915 году, старший Фёдор (мой отец) начал свои университеты с посещения церковно-приходской школы в селе Сартынья, что на территории Ханты-Мансийского округа. А в Салехарде, куда перебралась семья, окончил семилетку. Образование по тем временам очень даже основательное. Подучившись на разных курсах, он попал в поле зрения местных властей, как перспективный хозяйственник. Получил назначение в Салехардскую артель «За освоение Севера» на должность заведующего производством.
В 1938 году он встретил будущую супругу Фросю Сабанцеву. Она работала физоргом на консервном комбинате, была хорошей лыжницей.
Родилась она 13 января в 1918 году в деревне Усюльган, Тарского района, Омской области. Родители, Григорий Петрович и Мария Ивановна Сабанцевы, рано умерли, и с семилетнего возраста Фрося воспитывалась в детском доме. А через год её воспитанием занимался живший в городе Омске родной дядя Михаил Иванович Фокин, красный командир, участник гражданской войны. Как мама помнила, он всегда работал на руководящих должностях. Дядя Миша был женат. Его супруга, тётя Тася, была домохозяйкой и занималась воспитанием четверых детей, звали их Галя, Вера, Виктор и Лёня.
У маминых родителей в семье ещё было два брата, Максим и Александр, и сестра Ирина, связь с которой была потеряна. По воспоминаниям мамы, сестра была замужем и семья проживала в городе Осинники Кемеровской области, а братья Максим и Александр погибли в Великую Отечественную войну.
Сыновья Спиридона Бешкильцева, уроженцы села Сартынья, Березовского уезда, Фёдор и Павел были призваны в Красную Армию в 1942 году из города Салехарда. Павел Бешкильцев (1918-1981гг.) служил в г. Омске.
У молодой семьи Фёдора и Фроси Бешкильцевых 29 мая 1941 года родился первенец, сын Владимир, мой старший брат. И вот отцу приходит повестка на фронт по срочной мобилизации. И броня у наших войск была крепка, и танки наши бегали быстро, но прижал нас проклятый Гитлер так что ни вздохнуть, ни охнуть.
Однопалубный колёсный пароход «Владимир Ленин» мощно дымил трубой и тащился по Оби еле-еле. Взяв на борт салехардцев, судно причаливало ко всем приобским сёлам, забирая призванных на фронт сибиряков. Был он царских времён постройки, износились его машины и поэтому не могли набрать быстроту движения. В лесистых местах пароход причаливал к берегу, где были заготовлены дрова, необходимые для топки котлов. Брёвна грузили на пароход и плыли дальше.
Фёдор и его земляки думали о родных и близких, которым несладко достанется жить без надёжных рабочих рук, без отцовской ласки и нежных мужских объятий. Бешкильцеву вспоминался сонный Вовочка. Несмышлёныш не сможет понять, какая страшная беда нависла над ним и его мамой.
Долго ли, коротко ли, но пришлёпали по Иртышу в город Омск, тогдашний областной центр. Здесь в военном лагере «Черёмушки» проводилось трёхмесячное обучение ратному делу. Отучившись, помчались в скором воинском эшелоне выручать осаждённый фашистами Ленинград. Под Москвой немцы уже получили крепкий пинок, а вот город на Неве находился в петле, называемой страшным словом «блокада». Переправились по Ладоге на барже, которую буксировал маломощныйкатеришка.
Фашисты побаивались сибиряков, их разведка догадывалась, откуда пришло пополнение. «У нас, фронтовиков, - писал Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский, - укоренилось глубокое уважение к питомцам седого Урала и безбрежной Сибири. Это уважение и глубокая военная любовь к уральцам и сибирякам установилась потому, что лучших воинов, чем Сибиряк и Уралец, бесспорно, мало в мире. Поэтому рука невольно пишет эти слова с большой буквы».
Шёл 1942 год. Боец Фёдор Бешкильцев окончил дивизионные курсы «Младшего начсостава» и ему было присвоено звание сержанта. Тревожное ожидание перед первым боем. Дивизия стояла в обороне в районе Синявино. Немца на «ура» не испугаешь, шапками не закидаешь. Драться пришлось насмерть. Как говорили в старину, не щадя живота своего. Бои шли оборонительные. В Салехард шли письма в треугольных конвертах со штампиком«Просмотрено Военной Цензурой».
(Ленинградский фронт). Из письма 16.06.1943.
Здравствуйте, дорогие Фрося, Вовик, мама!
Жду от вас писем. Во фронтовых условиях получать письма от родных – большая радость. Сегодня год, как я в армии. Вспомни Фрося, как мы с тобой расставались, каким тогда был Вова, как я его в последний раз поцеловал сонного перед отходом парохода. С тех пор и началась военная жизнь. Я за это время изменился, получите карточку - сравните. Сейчас Вова в самом забавном возрасте. Жаль мне, что я не с вами вместе. Сфотографируйтесь и пошлите мне. Если буду жив, посмотрю на фото. Фрося, где работаешь, сколько зарабатываешь, как с питанием? Обо мне не беспокойтесь. Мама много пережила в своей жизни. Ей особенно трудно.
До свидания. Ваш Федор.
Он послал с фронта триста рублей, отказывая себе в самом насущном. Не сообщал о боях почти ничего, чтобы не расстраивать родных.
... До рассвета ещё далеко. Видимость ограничена: ползущий рядом солдат лишь угадывается по чуть слышному шороху. Скрытно подбираемся к рубежу атаки. Вот оно подножие высоты. Залегли. А через минуту над головами повисла ракета. Дрогнула, застонала земля, с воем и грохотом понеслась лавина металла на фашистские окопы. Едва успели стихнуть орудия, поднялась пехота. Траншеи были взяты.
…А бой продолжался. Фашисты в панике бежали, бросая раненых и технику. Началось преследование. Впереди был обрыв у реки. Что-то грохнуло у ног, но… этого Фёдор уже не помнил. Через несколько минут пехотинцы подбежали к лежавшему на снегу с окровавленной левой рукой сержанту. Сколько шёл бой? Часы, минуты? Для Фёдора он был и мгновенным, и бесконечно долгим. 16 января 1944 года при прорыве блокады Ленинграда командир отделения 3-й роты, сержант 85 стрелковой дивизии 59-го Валгинского полка Федор Спиридонович Бешкильцев был тяжело ранен.
…Очнулся он в госпитале. Слегка приоткрыл веки – и слепящее солнце ударило в глаза. Даже вздрогнул. В голове шум. Находясь в госпитале, он и узнал, что был осуществлён прорыв блокады и немцы были далеко отброшены от стен Ленинграда. Так началось победное шествие Ленинградского фронта. А сержанта Фёдора Бешкильцева более полугода лечили в госпиталях Ленинграда, города Глазова Удмурдской ССР, Омска.
Тяжелое ранение в руку не давало покоя – и были все шансы остаться калекой. Мужественный северянин перенёс ряд сложных операций и вернулся домой «более-менее» трудоспособным. Он не был склонен расписывать свои подвиги на полях сражений, но показывал осколки снаряда, ранившие солдата. Их ему «подарил» фронтовой хирург. В то нелёгкое время скупым на награды было фронтовое начальство. Но факт остаётся фактом. Лихой стрелок Фёдор Бешкильцев за два года боёв заслужил медали «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией».
Вернулся он в Салехард после лечения тем же путем на пароходе в августе 1944 года. Подросший Вовка никак не мог взять в толк, зачем чужой дядя целует и тискает его и не может наглядеться на маму. Хотел обидеться и расплакаться. Но дядя ловко раскрыл свой походный мешок и высыпал на стол кучу сладостей: конфет-леденцов, петушков на палочке. Бери, угощайся, малыш! Обиды на чужого дядю как не бывало.
В Салехарде Фёдор жил вместе с матерью, сестрами Ниной, Физой и братом Павлом. Трудился он в промартели «За освоение Севера», которая находилась в районе поселка «Консервного комбината». Здесь занимались обслуживанием населения города. Было несколько цехов, это пошивочный, сапожный, транспортный, столярный, а также занимались строительством и полеводством (выращивали картофель, капусту, репу).
Потекли трудовые будни. Фёдор Спиридонович был нужен всюду. Позднее был назначен руководителем Салехардской артели «За освоение Севера». Работал и в других организациях города, где был наставником и третейским судьей по жизни. В июне сорок пятого получил ещё одну медаль – «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны». Мама много десятилетий работала на Салехардском консервном комбинате мастером цеха, а до ухода на пенсию - заведующей пошивочной мастерской в артели «В честь 23-й годовщины Октября».
В семье после войны родилось ещё двое детей: 30 мая ? 1945 года Галина и 9 февраля 1948 года я, Александр.
Отец в последующие годы до ухода на пенсию трудился на базе морского лова, в окружной больнице, в гидрометеообсерватории. Умер в 1980 году в Салехарде.
Мой старший брат Владимир, после окончания средней школы обучился на курсах киномехаников в Салехарде и в 1957 году был направлен по распределению в «Ямальскуюкультбазу» посёлка Мыс Каменный Ямальского района. Летом каслали с Красным чумом аж до посёлкаТамбей (это у побережья Карского моря). В штате были радист, киномеханик, медик, ликвидаторы неграмотности (т. е. учителя) и заведующий Красным чумом. В тот период они обучали национальное население грамоте, культуре, проводили политзанятия. Зимой в посёлке Мыс Каменный брат Владимир в клубе демонстрировал кинофильмы местному населению. Затем его перевели в районный центр, село Яр-Сале, где он работал мастером по ремонту кинооборудования.
В 1962 году он перевёлся в Приуральский район. В посёлке Аксарка занимал должность заместителя по кинофикации заведующего районным отделом культуры. Был женат на Галине Васильевне (девичья фамилия Титова). Затем работал в Салехардскойгидрометеообсерватории радистом-метеорологом на метеостанции на горе «Ра-Из», расположенной в Уральских горах, (район рабочего поселка Харп автономного округа). Так уж сложилась у него дальнейшая жизнь, что пришлось ему уехать в Тюмень, где он и проработал последнее десятилетие до своей кончины в 1994 году. Его сын Сергей в настоящее время проживает в Аксарке. Супруга у Сережи - Вера, у них двое детей: сын Миша и дочь Даша, сейчас она студентка.
Моя сестра Галина Федоровна Бешкильцева (Лонгортова) родилась 30 апреля ? 1945 года в городе Салехарде. Училась в семилетней школе №2 (сейчас это средняя школа №2). После её окончания в 1960 – 1964 годы училась в Салехардском педагогическом училище имени А. М. Зверева по специальности «учитель начальных классов». Свою трудовую деятельность по профессии начала в посёлке Шуга Надымского района. В 1972 году в связи с закрытием села была переведена из Шугинской школы в Кутопьюганскую. С 1990 года работала заместителем директора школы по воспитательной работе. Вспоминает, как перед началом школьных занятий в конце августа выезжали вместе с коллегами на катерах, а то и на моторных лодках, на рыбацкие угодья, а в оленеводческие стада вылетали на вертолётах, чтобы собрать детей к началу занятий в школу-интернат. Родители с неохотой отдавали их на учебу, частенько их прятали.
В школе благодаря её усилиям была создана музейная комната. В собранной коллекции изделия из кости, дерева, украшения из бисера, оформлены стенды и экспозиции, посвящённые истории края. Есть в школе стенд, посвящённый Герою Советского Союза А. М. Звереву, который жил в этом крае.
Сестре Галине присвоено звание «Старший учитель», она награждена многими Почётными грамотами как регионального, так и республиканского значения, медалью «За долголетний добросовестный труд СССР», юбилейной медалью «В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина», Орденом «Дружбы Народом», орденом «Трудового Красного Знамени».
В поселке Шуга Галина вышла замуж за Кирилла Никитича Лонгортова. Он практически всю свою трудовую жизнь находился на выборных должностях: был председателем Шугинского, а затем Кутопьюганского сельских Советов, главой Надымского района ЯНАО. Был большим любителем охоты и рыбной ловли, ценителем нашей северной природы. У них с Галиной Фёдоровной двое сыновей - Дмитрий и Федор. Дима - начальник пожарной охраны посёлка Кутопьюган, его супруга Марина по специальности педагог, завуч школы-интерната. У них две дочери, Надежда и Кира. Обе имеют высшее образование, замужем, живут в городе Надыме. Другой сын Галины Фёдор рано умер, он работал в посёлке участковым оперуполномоченным, ему было всего 41 год. У него с супругой Алёной, завучем школы-интерната по воспитательной работе, двое детей: сыновья Александр и Володя. Саша закончил нефтегазовый колледж в Тюмени и служит в Российской армии. Вовик ещё учится в школе.
Салехард! В этом городе я родился, здесь прошли моё детство, юность и вся моя сознательная жизнь. Я коренной житель в третьем поколении. И сейчас, листая полновесные страницы жизни, я вспоминаю пройденный путь. Ведь всё, что в жизни случилось, начертано нам каждому судьбою. И значит, так судьба определила, чтоб жизнь была такой, а не иной.
... Мои школьные годы пролетели быстро. После её окончания нужно было определить свое место в жизни и выбирать профессию. Тогда товарищ отца, капитан теплохода «Здоровье» Василий Андреевич Семёнов взял меня на работу матросом, чтобы в дальнейшем я мог продолжить обучение в Омском речном училище. Но непредвиденные обстоятельства сложились так, что поздней осенью, будучи в рейсе, мы попали в сильный шторм. Ударил мороз, и ранний ледостав повредил корпус судна. Катер затонул в Обской губе на траверзе Шуга – Ныда у «Святого мыса». Нас, то есть команду катера, спасли подошедшие катера. С этого момента желание стать речником у меня пропало навсегда.
В Салехардскую типографию я поступил работать в январе 1965 года. Подучившись, получил профессии линотиписта, печатника. В 70-х годах прошлого века освоил ротационное печатное оборудование и технологию печати по выпуску газет, книг и бланочной продукции.
В 80-х годах был назначен механиком. В типографии поддерживал в надлежащем техническом состоянии оборудование, в мои обязанности входило и установка, наладка, а также ремонт полиграфической техники. Бывало, и в ночное время суток вызывали для устранения неисправностей оборудования, задействованного на выпуске газеты. В те годы заочно закончил Куйбышевский издательско-полиграфический техникум.
Стоит заметить, что развитие ямальской полиграфии происходило на моих глазах: ведь мне приходилось выезжать в командировки в районные типографии автономного округа, где требовался ремонт и наладка полиграфических машин. Особенно сложным был линотип, состоящий более чем трёх с половиной тысяч деталей, и каждую нужно было знать, как говорится на «ощупь».
В 1992 году меня перевели во вновь созданный Комитет по печати и средствам массовой информации администрации Ямало-Ненецкого автономного округа. Принимал участие в освоении и внедрении офсетной печати на Ямале. Участвовал в разработке и реализации программ по развитию СМИ и полиграфии автономного округа, что позволило кардинально улучшить качество печати периодических изданий в наших типографиях. Работая в Департаменте информации и общественных связей администрации ЯНАО, заочно окончил Чувашский государственный университет.
Избирался депутатом Салехардского городского Совета народных депутатов, в 1992 году стал одним из организаторов Салехардской городской газеты «Полярный круг». За многолетнюю трудовую деятельность был награждён медалью «Ветеран труда», двумя грамотами Губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа, имею звания «Ветеран ЯНАО» и «Ветеран труда», имею благодарности Законодательного собрания ЯНАО в связи с 300-летием Российской печати и Министра культуры и массовых коммуникаций в связи с 75-летием ямальских СМИ. В 2010 году прекратил трудовую деятельность и ушёл на пенсию с государственной службы.
Работая в Салехардской типографии, я увлёкся её историей. Стал по крупицам собирать воспоминания и фотографии у бывших сотрудников типографии, которые были причастны к зарождению печатного дела на Ямале. Так я стал автором книги-эссе про первых полиграфистов Ямала «Наследие».
Моя супруга, Елизавета Николаевна, поступила работать в Салехардскую типографии в 1972 году. Её девичья фамилия Шамшурина, она родилась 17 июня 1951 года в Салехарде. Ходила в четвертый садик, который находился по ул. Комсомольской и располагался в двух зданиях времён 501-ой стройки и обнесёных высоким забором. Напротив находилась больница кожвендиспансера. Чуть в стороне - клуб «Строителей», а напротив клуба был продуктовый магазин (бывшее здание партийного просвещения 501-ой Сталинской стройки). Сейчас на этом месте находится Окружное управление внутренних дел.
Её родители были рабочими. Семья жила на улице Ленина, где сейчас находится городская администрация. Дома были с печным отоплением, с привозной водой. Весной и осенью по непролазной грязи невозможно было выбраться на проезжую часть, которая упиралась в том месте, где сейчас находится магазин «Перекресток». На том месте, чуть правее, располагался кинопрокат, который строили заключённые. Вокруг строительства стояли сторожевые вышки. Рядом с кинопрокатом, ближе к оврагу, стоял жилой домик, в котором жили родственники Семёна Сенькина - ссыльного революционера. А на склонах оврага родители сажали картошку, собранного урожая хватало на зиму. Зимой с этого склона дети катались на санках и лыжах, играли в различные игры.
Лиза Шамшурина училась в первой школе. Она помнит своего классного руководителя Валентину Васильевну Журкину (Дудченко). Она пришла во втором классе и стала для детей не только классным руководителем, а также второй мамой. Она вместе с детьми делила их радости и горести. С каждой своей проблемой было куда бежать, а у Валентины Васильевны всегда находилось время для каждого из детей. Сейчас таких учителей уже не встретишь, уверена Елизавета.
После окончания восьми классов в 1967 году моя будущая супруга сдала вступительные экзамены в машиностроительный техникум, но учится не поехала. По семейным обстоятельствам пришлось пойти работать, так как её мама была серьёзно больна, а Лиза у неё была единственной дочерью. Закончив первую четверть в 9-ом классе, ей пришлось уйти из школы, уход за мамой, которой определили первую группу инвалидности, лёг на плечи Елизаветы.
Трудовой путь и начался с ноября 1967 года в Салехардской типографии. Освоив азы профессии, она начала работать переплётчиком, затем печатником. Заочно окончила Куйбышевский издательско-полиграфический техникум.
Со временем стала подниматься по карьерной лестнице: работала учётчиком, нормировщиком, инженером-технологом. Когда знаний оказалось недостаточно, поступила учиться в Столичный гуманитарный институт и одновременно в Академию предпринимательства при правительстве города Москвы, которые успешно окончила. А в 1988 году Елизавету назначали директором типографии, на этой должности она проработала десять лет. Общий стаж работы в Салехардской типографии у неё 30 лет.
За многолетний труд в полиграфии она неоднократно награждалась Почётными грамотами, благодарностями, награждена знаком «Отличник печати», медалью «Ветеран труда», является ветераном Ямала, у неё есть грамота от Губернатора.
После реорганизации Салехардской типографии и соединения с редакцией газеты «Красный Север» работала в Концерне «Ямал-информ» начальником отдела СМИ и полиграфии. После ликвидации концерна - начальником Управления Пенсионного фонда по городу Салехарду. В декабре 2003 года завершила свой трудовой путь и вышла на пенсию по возрасту.
Вырастили сына Евгения, он закончил Екатеринбургское пожарное училище, затем Московский институт государства и права. Сейчас он начальник ФГКУ «1-ПЧ ФПС по ЯНАО», полковник внутренней службы. Женат, супругу зовут Ольга. У нас трое внуков - Андрей, Владислав и Артём.
P. S.
У Сильвестра ИоакимовичаБешкильцева (это родной брат моего деда) с супругой Марией (к сожалению, отчество мне неизвестно) в семье было две дочери Мария и Вера. Они обе закончили в 50-х годах прошлого века Салехардскийзооветтехникум. Вышли замуж за военнослужащих штаба охраны 501-стройки, строящейся железной дороги Салехард – Игарка. После её закрытия они уехали в Подмосковье. Вера Сильвестровна с мужем Михаилом Аракчеевым жили в городе Подольске. У них было трое детей: два сына и дочь. А Мария Сильвестровна с мужем Евгением и сыном жили в г. Серпухове.
В городе Тобольске живёт педагог и научный работник Вера Александровна Тихомирова, по рождению Бешкильцева, и её старшая сестра - Маргарита Александровна Степанова. Они в своих воспоминаниях открыли новые повороты судеб сибиряков Бешкильцевых – как драматические, так и счастливые.
В начале 30-х годов, после раскулачивания родственников семья Аввакума Ивановича, деда сестёр Бешкильцевых, была вынуждена спешно уехать из Берёзова. Собирались буквально перед отходом парохода. Дед пришел с работы и сказал: «Немедленно собирайтесь, мы должны на этом пароходе отплыть». И увез он свою большую семью в Тюмень.
Жили в Тюмени очень бедно. Вера Александровна рассказывает, что её отец Александр Аввакумович, поступив в Тобольский рыбтехникум, и летом, и зимой носил марлевые подштанники и тапочки на резиновой подошве. Зимнего пальто не было, его заменял легкий плащ.
- Когда он провожал маму из техникума домой в подгорную часть Тобольска, – пересказывает Вера воспоминания матери, – мама спрашивала, не замерз ли он. И папа бодро отвечал: «Что ты, я очень тепло одет». Потом уж, когда поженились, мама говорила: «Да где же тепло-то! В марлевых штанах».
Маме тоже пришлось несладко: семья её была репрессирована, и Веру удочерил дядя Сеня, бывший священник. Он же поддерживал и семью деда в Тюмени, которая во время войны очень нуждалась. Сохранилось письмо отца с фронта, в котором он благодарил дядю Сеню за эту поддержку.
Поженились родители Маргариты и Веры в 1936 году, после окончания техникума. А в 1939-м Александра Аввакумовича забрали в армию. В сорок втором из Владивостока, где он служил сигнальщиком, отправили под Сталинград, в район Калача. Провоевал недолго, так как получил тяжёлое ранение в голову из-за того, что на задание шёл, держа в зубах каску с патронами, и голова оставалась незащищённой. Ранение оказалось очень серьёзным, но профессор Лурье в Челябинском госпитале его спас: сделал какую-то уникальную операцию. Лурье говорил, что он недолго проживёт.
- В годы моего детства, – продолжает Вера Александровна, – у папы бывали приступы эпилепсии. Бился в судорогах. Мы ухаживали за ним и очень жалели. Недалеко от нас жил врач Тутолмин, он лечил папу. Постепенно эпилептические приступы стали проходить, и со временем папа стал чувствовать себя нормально. Только на рентгенограмме головы было видно тёмное пятно, а если погладить рукой, слышалась пульсация.
Когда папа вернулся с фронта, он стал работать по своей специальности рыбовода. И начались его длительные экспедиции. За свою жизнь он объездил весь Тюменский Север и очень хорошо его знал. Он с гордостью вспоминал, что однажды у него проводником был ненец Вануйто, которого позднее избрали депутатом чуть ли не Верховного Совета.
Жили мы, как и до войны, у дяди Сени на улице Володарского. Папа любил нас с Ритой, рисовал нам картинки, делал игрушки.
Маргарита Александровна добавляет:
– В 1945 году на день рождения он устроил мне праздник: на кусочки чёрного хлеба положил соевые конфеты и такими пирожными угощал. Помню это до сих пор.
Вновь из воспоминаний Веры Александровны Тихомировой (Бешкильцевой):
- В 1945 году, когда родилась я, мама питалась плохо, голодала, и я была слабой. Мама потом вспоминала, что сидела возле меня и плакала, потому что я уже ничего в рот не брала. Папа приходил с работы и всё говорил: «Корми её. Корми». Когда жить стало чуть-чуть полегче, мама стала позволять себе забеливать чай молоком. Я с изумлением восклицала: «Разве мамы молоко пьют?» Тогда у неё были единственные юбка с кофточкой. В субботу она их стирала, в воскресенье сушила и в понедельник шла на работу.
Расскажу о папиной семье. Очень сильной женщиной была его мать. Во время войны её сын Володя заболел туберкулёзом. Бабушка в то время работала на фабрике швеёй по 12 часов в смену. Потом приходила домой и ночью шила какую-то стёганую фуфайку. Утром дед шёл на рынок и менял эту фуфайку на буханку хлеба, а бабушка снова шла на работу. Кроме того, она ещё бесплатно шила для врача, чтобы он выписал больному Володе лишнюю порцию рыбьего жира. Тяжёлый груз лёг на её плечи. Видимо, от переутомления у неё начались приступы летаргического сна. Тогда на фабрике ей стали выделять 15 минут, чтобы она могла немного поспать на стульях.
Бабушка была верующая и всегда говорила: «Меня Бог поддерживает». Заболев раком кишечника, она стойко переносила боль, считая болезнь испытанием, посланным от Бога. Она все стерпела без единого обезболивающего укола.
Хотя семья дедушки спешно переехала в Тюмень, бросив всё в Берёзово, им пришлось заново налаживать семейное хозяйство. Образование получили все дети.
Дядю Ваню мы не знали. Он окончил физико-математическое отделение Тюменского педагогического института. Началась война, его взяли в артиллерию, и он погиб под Ленинградом.
Тетю Фаю, старшую папину сестру, я тоже не застала, она умерла в 1943 или 1944 году. Дядя Костя окончил, по-видимому, Омский педагогический институт, тоже физико-математическое отделение, и во время войны тоже служил в артиллерии. В конце войны оказался на Дальнем Востоке, потом был переведён в Балтийск и Таллин. Службу закончил в чине полковника.
Будучи студенткой в Москве, я на праздники летала к дяде Косте в Таллин. Он был очень добрым, внимательным, водил меня по городу.
Дядя Серёжа, Сергей АввакумовичБешкильцев – художник, окончил Свердловское художественное училище. На войне был ранен в левую руку, но правой кисть держал хорошо и до последнего времени рисовал. Ездил в Тобольск к своему другу, художнику Григорию Бочанову, на этюды.
Мы любили слушать интересные рассказы дяди Сережи, когда он бывал у нас в Тобольске. Последние 12 лет он работал художником в Главтюменьгеологии. И уже лет пять как не.работает. Живёт в Тюмени. (11 апреля 2008 г. «Тюменская правда» опубликовала сообщение о смерти С.А. Бешкильцева на 84-м году жизни. – В. Б.). Его сын Володя – архитектор, участвовал в проектировании школ для Ханты-Мансийского округа.
Тетя Юля всю жизнь проработала бухгалтером, живёт в Тюмени.
Дядя Володя – архитектор. Окончил Свердловский архитектурный институт, приехал в Тюмень и здесь дослужился до должности главного архитектора области. Потом переехал в Москву.
Вернусь к нашей семье. Мы с Ритой с медалями окончили школу в Тобольске, потом институты. Рита получила специальность горного обогатителя, работала в Красноярске в одном из исследовательских институтов, но потянул к себе родной Тобольск. Вернулась. Преподавала химию в школе, организовала лабораторию на нефтехимкомбинате.
Её сын Алеша учился в физико-математической школе, потом с отличием окончил Новосибирский университет, работал в Институте математики в Академгородке. Написал диссертацию, посвящённую алгебраическим кольцам. Эта диссертация вместе с двумя работами его новосибирских коллег была опубликована в США отдельной книжкой. Теперь он в Тобольске заведует кафедрой алгебры в пединституте.
А я, младшая в семье, окончив в 1963 году с золотой медалью школу рабочей молодежи в Тобольске, поехала в Москву поступать в университет, на химфак. Срезалась на математике, но сдала вступительные экзамены в Московский химико-технологический институт имени Менделеева. В приёмной комиссии сказала, что хотела бы заниматься биохимией — мне предложили поступать на инженерно-химико-технологический факультет. Пошла туда. Оказалось, что спецфак «менделеевки» готовит специалистов по ракетному топливу. В 1969 году окончила институт и по распределению приехала в Пермь, где и проработала около 30 лет в оборонной промышленности, стала кандидатом технических наук. Теперь я доцент Тобольского филиала Новосибирской водной академии. Муж, Борис Кузьмич, – тоже кандидат наук, доцент, преподаёт в индустриальном институте. В Тобольске же работает и наш сын.
Вот так и случилось, что, вылетев много лет назад из родного гнезда, мы снова “слетелись” в Тобольске...
Многие жители Ханты-Мансийского автономного округа помнят Аркадия Лоскутова, который многие годы жил и работал в г. Ханты-Мансийске, последние годы перед уходом на пенсию занимал пост председателя окрисполкома. Он был женат на Александре КарповнеБешкильцевой.
Корни и ветви сибирского рода Бешкильцевых прочно укоренилась на Севере и в Сибири, а крона семейного древа и поныне ветвится - продолжатели рода живут и поныне на Ямале и Югре.
Историческая справка: Ямало-Ненецкий национальный округ был образован 10 декабря 1930 года и входил в состав Уральской области с центром г. Свердловск. Село Обдорск в 1933 году было переименовано в рабочий посёлок Салехард, а в 1938 году преобразован в город Салехард, центр Ямало-Ненецкого национального округа, Омской области. В 1946 году округ вошёл в состав Тюменской области. Сейчас Ямало-Ненецкий автономный округ - самостоятельный субъект Российской Федерации.
*) ГУГО ГА в г. Тобольске. Ф.156. Оп. З. Д. 835.
Березовский районный архив. Ф. 34. Оп. 2. Д. 38.
Путевые журналы миссионеров Обдорской духовной миссии (60-70-е гг. XIX в.). Тюмень, 2002. С. 40.
Архивное управление ФСБ по Тюменской области. №10013. Т. 2. Л. 256.
Гос. архив ХМАО. Ф. 67.
