Жительница Салехарда Анфиса Сэротэтто вот уже два года работает интернет-редактором, а в свободное время пишет дебютную книгу. Недавно она вступила в литературное объединение молодых поэтов и писателей «Ругинский клуб», где поразила участников своим талантом.
Мамако
(отрывок из повести)
На улице расцветала синева позднеосенней тундры. Оставалось ещё немного времени до того, как темнота полностью поглотит всё в округе. Нене зашивала рубашку в одной стороне чума, а мать разделывала рыбу в другой. Взаимная обида заставила их провести день в полном молчании, подальше друг от друга. Разговаривать после вчерашнего недопонимания никто не хотел.
Погружённые в собственные мысли они даже не обратили внимание на звуки у полога, думая, что это вернулся Матло. Резко подувший сквозняк заставил их отвлечься и одновременно поднять головы. В чуме стоял волк. Он осматривался, а когда увидел Нене, оскалился и двинулся в её сторону. Девушка замерла от испуга. Готовый напасть зверь не отрывал своего грозного взгляда. Однако в глазах его плескалась не просто первобытная свирепость, но и необъяснимая осознанность. Пристальный взор заставил Нене попятиться назад и почти сразу загнал в ловушку. Она окончательно оцепенела, когда уткнулась спиной в шкуры, а тёплое дыхание обдало лицо.
– Матло, Матло! – резко раздался крик. Мать уже стояла у входа и звала на помощь, из её рук в волка полетели лежащие там дрова для растопки. Одно полено чуть не упало ему на голову, но он даже не дёрнулся. Внимание его было приковано к Нене.
В отчаянии женщина голыми руками схватила из костра горящую палку и пошла на незваного гостя. Огонь лягнул шерсть на спине, от чего волк взвизгнул. Рваным движением он обернулся и прыгнул на мать, повалив её. Под мохнатым телом недолго слышались звуки неравной борьбы, а затем резкое щёлканье челюсти и мерзкий хруст. Разлилась кровь. Нене издала полный боли вопль. Такой, будто тот исходил не от молодой девушки, а от животного, страшнее даже того, которое сейчас было в чуме.
Волк скрылся так же незаметно, как появился. Нене всё ещё не могла пошевелиться, казалось, что сердце её перестало биться, с лица пропал румянец, губы посинели. Она и сама стала похожа на бездыханное тело, лежащее поодаль. От борьбы и сквозняка потух костёр. Родной чум погрузился во тьму, лишь слабый сумеречный свет пробивался через отверстие в вершине.
Замолчавший на время мир вновь ожил, снаружи начали лаять собаки. Вскоре запыхавшийся забежал брат, а следом за ним и другие мужчины. На лицах их читалась тревога, но этого они старались не показывать, лишь с непреклонной решимостью обсуждали, что делать. Матло время от времени поглядывал то на сестру, то на мать, не решаясь подойти ни к одной. Через пару минут весть о случившемся разлетелась по всему стойбищу. С улицы теперь тоже были слышны разговоры.
– Я вообще ничего не видел. Да он как испарился! – доносились голоса. – Если здесь был один, значит, рядом точно должны быть другие. Я сегодня спать не буду, надо сторожить оленей!
Некоторые соседи решили проехать по округе, чтобы убедиться, что волк ушёл и не приблизится к стадам. Нене знала, что следы его растворились в ночи, и никто никогда не сможет его найти. Знала, что то был не просто зверь, ищущий, чем бы утолить голод, а настоящий злой дух. Он хотел забрать её жизнь за то, что она нарушила запрет, но принёс ей намного большее наказание – лишил самого дорогого человека.
Ей не впервой было видеть, как кто-то умирает. Смерть в тундре естественна, потому молчалива. Она равна перерождению в другом мире, почти таком же, как наш, только там всё наоборот. Так ей всегда говорили взрослые. Но эта смерть ощущалась по-другому – она была противоречащей природе, как вырвать у дерева корни, не дав распуститься листьям. Женщина – душа, мать – сердце, она – хранительница очага, главный оплот. Без неё жизнь в тундре невозможна.
