25 мая (5 июня – по новому стилю) 1718 года Пётр I учредил должность Санкт-Петербургского генерал-полицмейстера – начальника главной полицмейстерской канцелярии.
Именно с этого времени следует исчислять историю российской полиции как особого учреждения в системе государственных органов – 5 июня полиции исполняется 300 лет. Дата установлена на основании проведённых экспертным сообществом историков научных изысканий.
И ловля беглых и беспаспортных
Первым начальником главной полицмейстерской канцелярии был назначен генерал-полицмейстер царский денщик Антон Дивиер. Тогда же был издан руководящий документ «Пункты, данные Санкт-Петербургскому генерал-полицмейстеру», в котором сформулирована программа деятельности полиции и определены её роль и место в российском государстве. Главными задачами полиции стали борьба с уголовной преступностью и охрана общественного порядка, обеспечение санитарной (в том числе соблюдение правил торговли съестными продуктами) и пожарной безопасности. В обязанности полиции входили также борьба с нищенством, проституцией, пьянством, азартными играми, контроль над соблюдением паспортного режима и ловля беглых и беспаспортных.
За 300 лет своего существования русская полиция неоднократно реформировалась и к началу ХХ века представляла собой хорошо отлаженный механизм поддержания общественного порядка и уголовного сыска, в котором работали высококвалифицированные специалисты. Руководство полицией осуществлялось Министерством внутренних дел, в котором был департамент полиции. В его систему входили городские полицейские управления во главе с полицмейстерами, полицейские части и участки, возглавляемые частными и участковыми приставами (надзирателями), околотки во главе с околоточными надзирателями, нижним звеном были посты городовых.
Городовые унтер-офицеры, подчинявшиеся околоточным, вели внешний уличный надзор. Их посты были расположены на удобных для наблюдения углах и перекрёстках улиц так, чтобы городовые смежных постов могли ещё и слышать друг друга. Они пресекали брань и ссоры на улицах, не разрешали петь и играть на балалайках и гармошках, задерживали пьяных и отправляли их в полицейские участки для вытрезвления, помогали занемогшим. Желающий стать городовым должен был иметь благообразную наружность, крепкое телосложение, хорошую дикцию, рост не ниже 171 см, не моложе 25 лет, состоять в запасе армии и быть беспорочным в поведении. Они проходили специальное обучение, продолжавшееся от двух недель до месяца.
Иногда брали рыбой
В XVIII веке первыми «государственными людьми» на территории современного Ямало-Ненецкого автономного округа были казаки. Образованный ими Обдорский острог осуществлял функции военного укрепления и таможенного пункта. Казаки оберегали остяков и остаток ясака. Ясак – дань, которую платили все мужчины в возрасте от 15 лет до инвалидности или до 55 лет. Ясак принимался преимущественно пушниной, иногда брали рыбой.
С 1754 года потребность Обдорска в служивых людях стала увеличиваться, и для охраны дани от самоедов в Обдорск из Берёзово высылались казаки первоначально до 150 человек. В 1799 году Обдорская застава была преобразована в село Обдорск. Казаков больше не присылали. Защита села и поддержание порядка в нём осуществлялись отныне собственными силами.
В 1804 году в рамках Берёзовского уезда Тобольской губернии образовано Обдорское комиссариатство, оно охватывало Обдорскую и Куноватовскую ясачные волости. Управлялось частным земским комиссаром и подчинялось Берёзовскому земскому суду. Резиденция комиссара находилась в Обдорске. Первым частным комиссаром Обдорской волости стал Василий Павлович Лагунов, в его подчинении находились несколько казаков, служащих переводчиками, из числа местных жителей.
Полицейские функции осуществлялись и в отношении народов Сибири и Крайнего Севера, у которых были свои особенности. В 1822 году в Обдорске были созданы две инородческие управы, хантыйская и ненецкая. Они выполняли задачи административного и полицейского учреждения, занимались сбором ясака для государства. В этом же году принято «Положение о туземском управлении в Сибири», разработанное генерал-губернатором Сибири Сперанским. В документе учитывалось, что в сибирских губерниях проживали народности, ведущие кочевой образ жизни, у которых сохранились родоплеменные отношения. Поэтому для того, чтобы учитывать местные обычаи и не нарушать их быт, учреждались так называемые инородческие управы из числа местной родоплеменной знати. На эти управы и возлагалось осуществление полицейских функций. Для контроля над их деятельностью губернатором назначался «смотритель за инородческим населением». Он же должен был следить, чтобы «знатные инородцы» не вмешивались в дела полиции и управления. В положении подчёркивалось, что местная полиция и суды должны уважать туземные обычаи и не вмешиваться без нужды в повседневную жизнь туземского населения.
Первый начальник милиции
На третий день после революции 1917 года было разослано постановление НКВД за подписью наркома Алексея Рыкова о создании на местах рабоче-крестьянских отрядов. Советская власть в то время не предполагала создания в структуре милиции отдельного организованного аппарата. Руководители власти предполагали, что советскую власть, порядок в нём будет защищать сам вооружённый народ. Лишь 3 апреля 1919 года появился декрет Совета народных комиссаров «О советской рабоче-крестьянской милиции». После этого милиция финансировалась из бюджета государства, на неё распространялось военное положение. Декретом устанавливались конкретные требования к сотрудникам милиции. Отдельно вводилось понятие водной (речной и морской) и железнодорожной милиции.
В 1920 году в Обдорске был создан Обдорский волостной ревком, который назначает Ивана Ивановича Глазкова начальником отряда ЧОН – первой милиции. Молодая, так называемая разрядная милиция была в то время единственным представителем советской власти на Крайнем Севере. 17 марта 1921 года в Обдорске вспыхнуло восстание. В борьбе против восставших погибли Иван Глазков и семь его сотрудников. Погибших похоронили на берегу реки Полуй в братской могиле. Позже на этом месте был поставлен обелиск.
3 июня 1921 года на пост начальника Обдорской милиции был назначен девятнадцатилетний коммунист Василий Васильевич Преображенский. В мандате от августа 1921 года «начальнику Преображенскому следует получить от уездкома: 2 флакона чернил, 17 карандашей, бумагу, 35 топоров, 20 пил, 7 пар обуви». Создание органов милиции проходило в трудных условиях, связанных с отсутствием подготовленных, грамотных кадров, обмундирования, недостаточностью вооружения, канцелярских принадлежностей, транспорта... Милиционер, рубящий дрова перед зданием отдела ГПУ, нормальная картина той эпохи.
Вернулись с орденами и медалями
В тридцатые годы на государственном уровне была создана система спецпосёлков – лагерей для репрессированных крестьян. Милиции вменили новую функцию – контроль над спецпереселенцами. Однако это не избавляло стражей правопорядка от рутинной работы по раскрытию краж, изнасилований, убийств, которые случались в Обдорске-Салехарде с неизменным постоянством.
О наиболее резонансных преступлениях можно было прочитать в газете «Красный Север». К примеру, встречались публикации о разоблачении зажиточных оленеводов-многожёнцев, статьи о борьбе с местными спекулянтами (их периодически ловила милиция), но чаще всего сельское спокойствие нарушали хулиганы, причинявшие побои прохожим и дезорганизовавшие работу местного клуба.
В годы Великой Отечественной войны на фронт ушла значительная часть мужского населения города, многие из которых навсегда остались на полях сражений. Среди них – Ананий Логинович Мосунов, участник битвы под Москвой, погибший 20 февраля 1942 года и похороненный в д. Карлово Калининской области (его сын в 60-е годы работал начальником окружного отдела внутренних дел). Спецпереселенцы и вольнонаёмные заняли опустевшие рабочие места на важнейших предприятиях города: рыбоконсервном комбинате и в речпорту. Это был целый интернационал: калмыки, башкиры, поволжские немцы. Салехардские милиционеры расследовали все случаи неподобающего отношения к новым жителям города. Так, в самый разгар войны был осуждён один из капитанов флота, побоями побуждавший к работе женщин из калмыцкой бригады.
Одним из наиболее резонансных дел, расследовавшихся сотрудниками салехардского УГРО, стал безобразный случай мародёрства. Ямальцы в годы войны активно участвовали в кампании по сдаче тёплых вещей, необходимых для фронта. Милиционеры изобличили шайку, перевозившую эти посылки на первом этапе эстафеты в Омскую область. По пути извозчики потрошили ящики и мешки с пожертвованиями, что понравится – забирали себе.
В конце войны салехардской милиции пришлось включиться в борьбу с подпольными абортами, которые, как оказалось, были поставлены на поток местной «чёрной акушеркой». После победы многие фронтовики встали в строй борцов с преступностью. Вернулись с войны в родные райотделы и отделения те, кто уходил отсюда добровольцами или по призыву. Вернулись с орденами и медалями, победившие смерть и готовые победить разруху. В их числе – А.Г. Колтунов, Н.Г. Куликов, И.П. Мащенко, А.А. Калашников, Ф.Н. Бикбулатов, Г.А. Мосунов, в разное время возглавлявшие окружной отдел внутренних дел. В подразделениях отдела работали: Н.А. Куликов, А.Ю. Фазылов, А.К. Угренинов, Н.В. Смехович, И.И. Логинов, Н.Т. Шакуров, А.Е. Манин, В.Ф. Верхоланцев – основатель салехардской династии милиционеров, А.Ф. Ламбин и многие другие.
