Основная задача органов опеки и попечительства – устройство детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, на воспитание в семьи. Ведь даже самый лучший детский дом не заменит тепло матери и отца.
Найти маму и папу
Салехардский отдел опеки и попечительства существует с 1997 года, тогда же его возглавила хрупкая и жизнерадостная Татьяна Котова. Об особенностях работы в сфере защиты прав детей Татьяна Васильевна знает не понаслышке – за плечами руководство детским домом «Радуга», была директором центра социальной реабилитации несовершеннолетних «Доверие». Да и 20 лет, отданных опеке, не прошли бесследно.
Сегодня руководитель щедро делится багажом накопленного опыта, воспоминаний и личными переживаниями за детские судьбы. Педагог-дошкольник по образованию, она с первых шагов в своей профессии прониклась проблемой обездоленности детей:
– Я решила, что могу помочь им. С одной стороны, тем, кто очень хочет, но не может иметь детей. С другой, детям – найти маму и папу, расти в окружении любви и заботы.
Защита прав детей – ежедневная кропотливая работа. Отдел опеки и попечительства делает всё, чтобы каждый ребёнок нашёл свою семью. По словам Татьяны Васильевны, именно в этом направлении сегодня сделан большой прорыв, во многом благодаря расширению форм семейного устройства и поддержке опекунов и усыновителей со стороны государства:
– На мой взгляд, это палка о двух концах. Очевиден большой плюс – многие сегодня стремятся взять ребёнка в семью. Но здесь кроется и минус: как рассмотреть среди этих людей тех, кто действительно хочет помочь малышу стать счастливым, а не идёт на усыновление из своих, корыстных побуждений.
Чтобы соединить приёмную семью, проводится чётко определённая законом процедура. Специалисты принимают пакет документов семьи усыновителей или опекунов, проводят с ними разъяснительную беседу, обследуют жилищные условия. Оценив ситуацию, отдел опеки и попечительства обязан принять решение.
Опекун, в школу собирайся
– К сожалению, сегодня в российском законодательстве все процедуры по принятию ребёнка в семью упрощаются. И это наводит на тревожные мысли. К примеру, предварительная опека предполагает, что мы имеем право отдать маленького человечка в семью на шесть месяцев, обследовав только жилищные условия желающих и взяв их паспортные данные. Это тревожно, потому что мы, по большому счёту, не знаем этих людей. Чтобы принять правильное решение, нужно очень тонко знать психологию человека, чтобы определить, а действительно ли он готов быть хорошим родителем и заботиться о детях, – сетует Татьяна Васильевна.
Один из положительных моментов в этом направлении – обучение потенциальных опекунов. В Салехарде «Школа опекунов» организована на базе регионального института развития образования, с сентября прошлого года такую подготовку прошли уже 42 человека. В школе приёмных родителей преподают психологи, в 72-часовой программе есть как теория, так и практика. Потенциальным родителям преподают основы педагогики и возрастной психологии детей, рассказывают о малышах, которых они примут в семью, и о том, какие при этом могут возникнуть сложности. С будущими опекунами проводятся психологические тренинги и диагностика. На основе полученных данных психолог делает заключение, а в конце курсов каждому участнику выдаётся свидетельство.
Не проходите мимо
– После того как ребёнок попал под опеку, мы продолжаем сопровождать семью, – заверяет Татьяна Васильевна. – Так как штат нашего отдела совсем небольшой, мы заключили двусторонний договор с центром реабилитации несовершеннолетних «Доверие», где есть воспитатели, психологи, медики, которые могут оказать квалифицированную помощь таким семьям. Мы передаём списки наших подопечных, и если фиксируем какие-то случаи неблагополучия, или к нам за помощью обращаются опекуны и сами дети, мы оперативно сообщаем специалистам службы «Доверия». Благодаря этому, количество случаев возврата детей в нашем городе сокращается.
Соблюдение прав ребёнка в семье во многом зависит и от степени неравнодушия общества, считает Татьяна Котова:
– К сожалению, мы не можем контролировать семью круглые сутки. Люди вокруг тоже не должны быть равнодушными: если увидели, что дитя обижают, лучше позвонить и сообщить, чем промолчать. К примеру, малыш плачет. Плачет день, два, три… Нужно звонить в полицию, в органы опеки, в комиссию по делам несовершеннолетних и сообщать об этом. Пусть лучше пройдёт проверка, и специалисты выяснят реальную ситуацию. Если пройти мимо, может случиться беда.
Эх, братья и сёстры…
Лишение родительских прав – самая крайняя мера. Чаще всего неблагополучная семья долго сопровождается специалистами отдела опеки и попечительства. Иногда профилактическая работа с родителями длится три-четыре года.
– Если есть хоть маленькие шаги у родителей в сторону ребёнка, наблюдаем нормализацию обстановки, никогда малыша не забираем, – подчеркивает Татьяна Котова. – Но если приезжаем и видим, что ситуация критическая, мы не вырываем его из его привычной среды – в первую очередь, находим родственников, которые могут помочь.
27 салехардских детей сегодня находятся в детских домах и домах ребёнка на территории округа и Тюменской области. Когда в 2007 году в Салехарде был реорганизован детский дом «Радуга», из него выбыло 37 воспитанников.
– Если в детском доме живёт хотя бы один ребёнок, это уже плохо. В последние годы в нашем городе оставались без попечения родителей дети из многодетных семей – по три, по четыре, так как по закону мы не имеем права разделять братьев и сестёр, а пристроить сразу четверых ребятишек очень сложно. Ведь немногие семьи могут принять такое решение – взять сразу нескольких детей, да и мало у кого из потенциальных родителей жилищные условия позволяют сделать это, – с тревогой говорит Татьяна Васильевна.
Возраст. Разве это помеха?
– В то же время растёт количество горожан, желающих усыновить детей. Уточню, мы говорим именно об усыновлении. При опеке за ребёнком сохраняются все права, обеспеченные государством. А при усыновлении он становится родным, приобретает такие же права, как если бы вы родили его сами.
Усыновителей у нас много, 19 человек. Но детей того возраста, который хотят горожане, в Салехарде нет. Им приходится ехать в другие регионы страны и искать ребёнка там. Самый востребованный возраст для усыновителей – от года до трёх лет. Это объяснимо: родителям легче воспитать малыша с малого возраста, ребёнку проще привыкнуть к своим новым родителям, больше вероятность, что он забудет о том, что ему пришлось пережить, что он был в детском доме. Но что делать тем, которым 10 лет? Бытует мнение, что старшие дети не хотят и негативно относятся к тому, чтобы их усыновили, но, поверьте, я проработала несколько лет психологом в детском доме, и 14-летний мальчик сказал мне: «Если бы мне понравилась семья, я бы пошёл жить».
Чудо воссоединения
Довольно часто мы сталкиваемся с ситуациями, когда человеческие принципы и буква закона расходятся: смотришь на закон, понимаешь – ты должен так сделать, а сердцем не принимаешь. Это очень тяжело. Мучаешься, ночами не спишь, ищешь пути-лазейки, обсуждаешь с коллегами… Мы постоянно находимся в поисках хоть одной маленькой возможности – сделать по справедливости. Это сложно. Всё через сердце, через душу. Первые три года я вообще каждую ночь ревела.
Но бывают и счастливые моменты, ради которых хочется жить и трудиться, – это усыновление. Выходишь из дома, где только что произошло чудо воссоединения, и взрываешься: «УРА! РЕБЁНОК В СЕМЬЕ!!!».
Она знает каждую семейную историю и бережно хранит фотографии усыновлённых мальчишек и девчонок. Наполненная эмоциональными волнениями работа отнимает много энергии. Но Татьяна Васильевна за это время не зачерствела душой и не озлобилась, хотя воспоминаний о человеческом горе и несправедливости в неблагополучных семьях хватит на целую книгу.
Помимо преданности своему делу жизни Татьяна Котова – заботливая жена, счастливая мама и бабушка шестерых внуков. Уходя на заслуженный отдых, она с привычным для неё задором уже мечтает о домашних хлопотах и планирует посвятить это время своим родным и близким.
