Макар Окотэтто родом из Яптиксалинской тундры. Потомственный рыбак и оленевод пишет стихи и прозу. Произведения Макара не раз были опубликованы на страницах газеты «Полярный круг». В этом году молодой северянин удостоился литературной премии губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа в номинации «Дебют».
История одной карты
(рассказ)
Мальчишки Явко и Сойко возвращались домой после дневной прогулки. Оба несли пластиковые вёдра, наполненные черникой и морошкой, время от времени их непослушные руки сами собой опускались в вёдра, поштучно или целой горсткой бросали ягоды в рот. Весь путь они оживлённо беседовали и не заметили, как уже подошли к стойбищу. Вдруг Явко остановился и внимательно посмотрел на чумы.
– Стой! – крикнул он. – Подожди. Смотри, что я придумал. У нас в стойбище семь чумов: вот твой – крайний левый, а мой – посередине. Если представить, что наше стойбище – это Россия, тогда по карте мой чум получается Ямал, твой чум – Кольский полуостров, а самый правый, крайний, чум у дяди Мэсько – Чукотка.
– Повезло тебе, ты живёшь на Ямале, – ответил Сойко. – А где тогда будет Камчатка?
– Камчатка будет там, где нарты у дяди Мэсько. Нам надо сейчас пойти домой и найти карту, и тогда уже точно будем знать, где что находится.
Ребята быстро дошли до стойбища. Они начали ходить по чумам в поисках карты, в итоге нашли её в учебнике по истории для старших классов. Также к ним присоединились ещё двое ребят – мальчик Ёртя и девочка Папане.
Вчетвером они отошли немного от чумов, сели на землю и начали изучать карту.
– Так вот, – с важным видом сказал Явко, ведя пальцем по карте. – Это чум Сойко, он находится на Кольском полуострове, дальше чум у Хасавако – в Архангельской области, где Нарьян-Мар.
Дальше Явко запнулся, потому что его палец дошёл до Ямала, он хотел бы сказать, что здесь его чум, но между его чумом и чумом Хасавако стоял ещё один – Ёрти.
– Ха-ха! А мой чум на Ямале! – обрадовался Ёртя. – Заходите почаще в гости, если любите мечтать… – вспомнил Ёртя слова из песни.
– Ладно, так уж и быть, – сказал рассудительный Явко. – Мой чум находится на Таймыре, а в Якутии чум Папане...
– Ура-а-а, я якутяночка! – обрадовалась Папане и начала тут же танцевать и кружиться, возводя руки к небу, при этом пропевая какие-то магические, непонятные слова.
– Явко! У нас остались ещё два чума, а на карте места уже мало, – задумчиво произнёс молчавший до этого Сойко.
– В России каждому хватит места, – вместо Явко ответил Ёртя. – Сейчас мы поставим чум Вану’ири на Чукотку... Эх, а я бы не хотел жить на Чукотке, – вздохнул Ёртя, – потому что не хочу, чтобы про меня рассказывали анекдоты.
Это ведь обидно. Как вы думаете?
– Смотрите, я чукчанка, – обратила на себя внимание всегда весёлая Папане, она указательными пальцами растянула глаза к вискам, делая их как можно уже. – Вас так много?! Я смотрю на мир глазами чукчи... – пропела она.
– Так у тебя, Папане, глаза и так узкие! – перебил её Ёртя.
– Какой вы хам! Вы меня оскорбили, – нарочито отвернулась Папане, как бы вытирая слезу.
– На самом деле, быть чукчей не так уж и плохо, я где-то читал, что они первоклассные охотники на китов, и вообще они неплохо живут, летом собирают оленей на квадроциклах. Вот только одежда у них какая-то странная, – констатировал Явко.
– Эх, будь я на Чукотке, я бы продал им свою малицу... Или патент на малицу, вот было бы много денег у меня, – мечтательно выдохнул Ёртя.
– Вернёмся к нашей карте, – продолжил Явко. – У нас остался один чум – чум дяди Мэсько. Смотрите, где он находится. Он немного ближе к нам, и поэтому стоит не вровень с другими чумами, идеальное место для него – Камчатка, а вон там, ещё чуть ближе, стоит их нарта с деревянной лодкой, пускай это будет остров Сахалин – он как раз похож на лодку. Теперь нам надо найти Москву, так что давайте пойдём к чумам.
Между чумом Сойко и чумом Хасавако ребята заметили особенно большой вандако (грузовая нарта) и все вместе оттащили его туда, где по карте должна быть Москва.
– Так, Москву мы нашли. Теперь нам нужен флаг! – сказал главнокомандующий отряда Явко. – Чтобы отметить нашу столицу.
– У нас есть красный гоночный флаг, – предложил Ёртя.
– Пойдёт, у СССР флаг был красным, неси его, поставим на вандако, – распорядился Явко.
После того как ребята поставили флаг над Москвой, они пошли к большому загону для оленей (кораль), его левую сторону они обозначили как Кавказ, первая нарта кораля – это Республика Дагестан, затем Чечня, Осетия и т.д. Правая сторона кораля начиналась с Алтая, внутри же самого загона во всей своей красе, желтоватого цвета, как нарисовано на карте, расположился Казахстан. Они даже нашли небольшую лужицу справа от вандако – Алтая, которую гордо назвали озером Байкал.
Расположившись на пустой нарте где-то в средней полосе Российской Федерации, ребята продолжили изучать и отмечать места на карте.
– Вот, смотрите, у нас здесь есть острова: Новая Земля, Земля Франца-Иосифа, Северная Земля, Новосибирские острова, остров Врангеля. Пускай это будут священные нарты, что позади чумов. А большое озеро, что тоже позади стойбища, будет Северным Ледовитым океаном, – сказал увлечённый процессом Явко.
– Эх, жалко, что не весна сейчас, – раздосадовался Ёртя. – Тогда и лёд был бы в нашем океане, потом, конечно же, он бы растаял и нас потопило бы.
– Эй, Явко, смотри, ты забыл Калининград! – указывая пальцем, сказала Папане.
Все разглядывали место, где должен быть Калининград. Сойко даже встал на нарту и начал смотреть куда-то далеко. – Сойко! – окрикнул его Ёртя. – Ты смотришь слишком далеко, мы не Африку ищем!
И тут ребята дружно засмеялись.
– Видите ту нарту, что стоит на боку и на которой сушатся ё’иня (упряжь для оленей), пускай она и будет
Калининградом, как раз в сторонке и стоит она.
– Теперь нам надо обозначить реки, – предложил Явко. – Сойко, ты возьми свой аркан и завяжи его за пой’ӈуто (нарта, которая ставится на чум возле входа) у чума Хасавако, это будет река Печора. Мы сделаем так же у своих чумов. Ёртя, у тебя Обь, у Папане – Лена, а у меня – Енисей.
После того как ребята обозначили реки, они взяли сяродабци (верёвки, которыми закрывают кораль) и ими провели Волгу и Дон, а на восточной стороне реку Амур. Они так же обозначили Москву-реку, проведя под вандако, который приходился Москвой, верёвку.
– Представляете! Моя мама выходит из чума, – рассказывает взволнованная Папане, то и дело переходящая на смех. – А я ей, такая, кричу: «Мама, не наступи на Лену! Мама, пожалуйста, не наступи на Лену!» Она, такая, смотрит под ноги и по сторонам и не может понять, про какую Лену я говорю. Потом она видит аркан, поднимает его через голову, при этом ещё ругается, что мальчишки везде бросают свои арканы. А я ей говорю: «Мама, поздравляю тебя! Ты прошла под Леной!» Она опять ничего понять не может, а я не могу удержаться от смеха. Вот забавно, она назвала меня дурочкой.
К этому времени к стойбищу начали подъезжать рыбаки, четыре упряжки ехали с запада, на что Ёртя сказал: «Вот и фашисты наступают». Явко ему ответил:
– Нет, это наши разведчики возвращаются с дарами.
– Надеюсь, дары у них жирные и вкусные, – сказал Сойко, снова встав на нарту где-то в средней полосе России...
