Близится День Великой Победы. И, наверное, поэтому память невольно возвращает людей, переживших войну, в те далекие уже, но такие страшные годы. Жительница Салехарда Людмила Данилевич позвонила в редакцию, чтобы рассказать о том, что пережила она и вся её семья во время фашистской оккупации.
Людмила Лазаревна родилась в сорок первом году в Украине, в Донецкой области, которая тогда называлась Сталинской. Ей не исполнилось и пяти лет, когда выбили врага с её родной земли. Казалось бы, что мог запомнить о войне ребёнок.
- Я помню яму, глубокую, с соломой, – вспоминает Людмила Лазаревна. – Помню, что нельзя было плакать, помню себя всегда голодной.
В нашей местности квартировали немецкие военные части. Мой одиннадцатилетний братик что-то поломал у них – то ли радиостанцию, то ли ещё что-то. Мама успела вывести его за город и показать дорогу на Красноармейск. Совсем еще ребёнок, думала она, как найдёт дедушку и бабушку, которые жили там?
Ещё одного моего старшего брата Изю повесили за то, что он и его сверстники организовали отряд и вредили фашистам. Вскоре пришли и за мамой. Рядом с нами жил немецкий староста. Он и привёл немцев. Это её сын вредит немецкой власти, - указывал он на маму. Повели нас за город. Староста больше немцев старается, говорит «давай я сам их - хлоп, хлоп».
Немец попался не очень жестокий. Может, вспомнил своих детей, закричал на старосту: «вэк, вэк», - мол, сам справлюсь. И повёл нас за город: я у мамы на руках, рядом идут две мои сестрички. Мама посмотрела на немецкого солдата с мольбой в глазах, со слезами. Она была белокурая, глаза синие, все её считали красавицей. Немец остановился, долго смотрел на неё, что-то говорил по-своему. Мама потом рассказывала, что всё повторял «ай, карош рус!». Затем толкнул маму и дал понять, чтобы убегала с нами. Стрелял вслед, но больше вверх. Мы бежали, не останавливаясь, только пили воду, вытекавшую из шахт, другой не было. Всю ночь шли, не было уже сил, хотелось есть.
В каком-то хуторе мама осторожно постучала в окно крайней избы. Вышла старая женщина, увидела нас, все поняла и стала носить в подвальную яму солому. Вот я и помню ту солому до сих пор. Как я игралась с ней и спала на ней. Как там, в яме, заболела ревматизмом. Женщина, что нас спасла, сама была немкой, ее фамилия Кинтоп. Ещё во время революции она попала в Россию. Она своей жизнью рисковала, а нас спасала. Когда пришли наши войска, мы долго благодарили её и всегда помним. День Победы для меня - великий праздник, хоть я и не воевала. Я всегда вспоминаю, как папа пришёл с войны с наградами, с ранениями, с контузией. Вспоминаю погибшего старшего брата Изю. Боюсь, когда открывают шампанское, боюсь заходить в лифт, так как не могу забыть закрытую яму с соломой...
