Последние несколько дней Рита Дьячкова жила в предвкушении праздника – 30 июня ей исполнялось 14 лет. «Подружек позову, - думала девчушка, - мама шанег напечёт, будут чай и конфеты». Она и не подозревала, что планам этим сбыться не суждено.
- Летом при первой школе, в которой я училась, организовывали детскую площадку, - вспоминает Маргарита Ефимовна Ермакова, - и я на неё ходила. Так было и в 41-м. Мы играли, устраивали концерты, походы в тундру. Лагерь был круглосуточным, то есть питались мы и спали там же, в школе. Рано утром 22 июня нас разбудили звуки горна.
- Ребята, быстрей вставайте и бегом на построение, - пионервожатые тормошили ничего не понимающих детей. Некоторые из воспитателей плакали.
Первой мыслью подростков было: «Что-то натворили, сейчас отчитывать начнут». Но всё оказалось гораздо страшнее. Им объявили, что началась война, фашистская Германия напала на Советский Союз.
Детей распустили по домам. Они шли по улицам, ещё не осознавая до конца, что же всё-таки произошло, и какая страшная беда нависла над ними, над их семьями. В городе стояла непривычная, звенящая тишина, не лаяли даже собаки - чувствовали, что-то стряслось.
Дом встретил Риту безмолвием, взрослые погрузились в тягостные думы. Глядя на мужа, украдкой вытирала слёзы старшая сестра Галина, она носила под сердцем второго ребёнка. Растерянными были лица квартировавших у Дьячковых артистов Николаевского драматического театра, они только-только приехали в Салехард на гастроли.
- У нас был полный дом, - продолжает Маргарита Ефимовна, - мама, я, Галя с мужем и ребёнком, три папиных сестры, за стеной жила ещё одна тётушка. Самая старшая сестра – Римма – к тому времени уже уехала, двоюродный брат - Николай Королёв – служил на Дальнем Востоке, на озере Ханка.
От мирных привычных забот не осталось и следа. Мужчины, молодые парни и даже мальчишки вереницей потянулись к военкомату. В середине июля первая партия новобранцев отправилась на пароходе «Усиевич» в Омск.
- До сих пор помню эту картину, - на глазах Маргариты Ефимовны появляются слёзы. – Люди на причале под гармошку поют, пляшут, но вот раздаётся гудок парохода, и тут же стон, крики, рёв, вой, женщины бросаются к своим мужьям, отцам, братьям, сыновьям. Те тоже кричат, машут, прощаются, пароход даже накренился на один бок, еле отчалили. На этом пароходе был муж сестры Галины Николай. Тогда мы видели его в последний раз. Не вернулся с фронта и двоюродный брат.
Много позднее Маргарита Ермакова прочитает в отрывном календаре стихотворение Исая Тобольского – саратовского поэта, участника Великой Отечественной войны. Листочек с аккуратно переписанными строчками она хранит уже много лет.
Под горькой сенью
Скорбной даты
Лежат средь вечной тишины
Ненаграждённые солдаты,
Солдаты первых дней войны.
Их в бронзу время воплотило,
Их славят и боготворят…
А для прижизненных наград
Им просто жизни не хватило.
