Память невольно возвращает людей, переживших войну, в те далекие уже, но такие страшные годы.
Жительница Салехарда Людмила Данилевич родилась в сорок первом году в Украине, в Донецкой области, которая тогда называлась Сталинской. Ей не исполнилось и пяти лет, когда выбили врага с её родной земли. Казалось бы, что мог запомнить о войне ребёнок.
– Я помню яму, глубокую, с соломой, – вспоминает Людмила Лазаревна. – Помню, что нельзя было плакать, что всегда была голодной. – В нашей местности квартировали немецкие военные части. Мой одиннадцатилетний братик что-то поломал у них – то ли радиостанцию, то ли ещё что-то. Мама успела вывести его за город и показать дорогу на Красноармейск. Совсем ещё ребёнок, думала она, как найдёт дедушку и бабушку, которые жили там?
Ещё одного моего старшего брата Изю повесили за то, что он и его сверстники организовали отряд и вредили фашистам. Вскоре пришли и за мамой. Рядом с нами жил немецкий староста, он и привёл немцев. Повели нас за город. Староста больше немцев старается, говорит: «Давай я сам их хлоп-хлоп».
Немец, может, вспомнил своих детей, закричал на старосту, мол, сам справлюсь. И повёл нас за город: я у мамы на руках, рядом идут две мои сестрички. Мама посмотрела на немецкого солдата с мольбой в глазах, со слезами. Она была белокурой, глаза синие, все её считали красавицей. Немец остановился, долго смотрел на неё, что-то говорил по-своему. Затем толкнул маму и дал понять, чтобы убегала с нами. Стрелял вслед, но больше вверх. Мы бежали, не останавливаясь, только пили воду, вытекавшую из шахт, другой не было. Всю ночь шли, не было уже сил, хотелось есть.
В каком-то хуторе мама осторожно постучала в окно крайней избы. Вышла старая женщина, увидела нас, всё поняла и стала носить в подвальную яму солому. Вот я и помню ту солому до сих пор. Как я игралась с ней и спала на ней. Женщина, что нас спасла, сама была немкой, ещё во время революции она попала в Россию. Она своей жизнью рисковала, а нас спасала. Когда пришли наши войска, мы долго благодарили её и всегда помним. День Победы для меня – великий праздник, хоть я и не воевала. Я всегда вспоминаю, как папа пришёл с войны с наградами, ранениями, контузией. Вспоминаю погибшего старшего брата Изю. Боюсь, когда открывают шампанское, боюсь заходить в лифт, так как не могу забыть закрытую яму с соломой...
