Монголия была первой страной, которая вызвалась помочь Советскому Союзу в борьбе с гитлеровской Германией. Монгольские добровольцы воевали в составе Красной армии, а помощь Монголии товарами была сравнима по объёму с ленд-лизом.
Чужое горе приняли как своё
Первыми союзниками Советского Союза в борьбе с гитлеровской Германией стали не Великобритания и не США, а, как ни странно, Тувинская республика и Монголия.
Уже 22 июня 1941 года, в первый день войны, в Монголии прошло объединённое заседание Президиума Центрального Комитета Монгольской народно-революционной партии, Президиума Малого Государственного Хурала и Совета министров МНР. На нём было решено оказать всесильную помощь Советскому Союзу. В части дипломатических соглашений это было связано с выполнением обязательств Протокола о взаимной помощи между МНР и СССР, принятого 12 марта 1936 года. Это решение было с энтузиазмом встречено монгольским народом. По стране прошла серия митингов и массовых демонстраций. Монголы признали Великую Отечественную войну как свою, и их вклад в общую Победу был бесценным.
Каждая пятая
Монгольские лошади, неприхотливые и выносливые, были незаменимы на фронтах войны. Такими ресурсами коней, кроме Монголии, обладали только Соединённые Штаты, но, во-первых, транспортировка американских животных была связана с рядом трудностей, во-вторых, закупить их нужное количество у частных собственников в США было просто не по силам Советскому Союзу. Таким образом, именно Монголия стала главным поставщиком лошадей для Красной Армии.
Сегодня, говоря о войне, о лошадях вспоминают редко, однако именно они были главной тягловой силой Красной Армии, без них были невозможны передислокации армий. До появления в Красной Армии моторизированных частей и соединений конница была единственным маневренным средством оперативного уровня. Во второй половине войны кавалерия осуществляла прорыв вглубь обороны противника, образовывала внешний фронт окружения. В случае, когда наступление шло по шоссейным дорогам приемлемого качества, конница не могла поспеть за моторизированными соединениями, но во время рейдов по грунтовым дорогам и бездорожью кавалерия не отставала от мотопехоты.
Но был у конницы и недостаток: она была живой силой и несла потери. За первый год войны Советский Союз потерял почти половину своего поголовья. В июне 1941 года в распоряжении Красной Армии было 17,5 миллиона лошадей, к сентябрю 1942 года их осталось 9 миллионов, и это включая молодняк, то есть лошадей, не способных по возрасту к «службе».
Поставки лошадей из Монголии начались с самого начала войны, в марте 1942 года монголы начали их системную «заготовку» для нужд фронта. В итоге Советскому Союзу Монголией было поставлено 485 тысяч лошадей, 32 тысячи монгольских скакунов передали СССР в качестве подарков монгольские крестьяне-араты. Таким образом, примерно полмиллиона «монголок» воевали на фронтах Великой Отечественной. Генерал Исса Плиев писал: «…неприхотливая монгольская лошадка рядом с советским танком дошла до Берлина». По поздним подсчётам, каждая пятая лошадь в Красной Армии была монгольской.
Танковая колонна
Монголы «вложились» в дело Победы не только лошадьми, но и помогли Красной Армии техникой. Через полгода после начала войны, 16 января 1942 года, в Монголии был объявлен сбор средств для приобретения танков. Монголы несли в банк буквально всё. Из Монголии во Внешторгбанк было перечислено 2,5 млн тугриков, 100 тыс. долларов США, 300 кг золотых изделий.
На собранные средства было приобретено 32 танка Т-34 и 21 танк Т-70. Сформированную колонну назвали «Революционная Монголия». Передать её частям РККА 12 января 1943 года приехал сам маршал Чойбалсан. Каждый монгольская машина имела своё название: «Большой хурал», «От Совета министров МНР», «От ЦК МНРП», «Сухэ Батор», «Маршал Чойбалсан», «Хатан-Батор Максаржав», «Монгольский чекист», «Монгольский арат», «От интеллигенции МНР», «От советских граждан в МНР», «От Малого Хурала».
Крылья для Советов
Монголия помогла Красной Армии наверстать и дефицит авиации. В 1943 году там стали собирать средства на приобретение авиационной эскадрильи «Монгольскиий арат». К июлю 1943 года было собрано 2 миллиона тугриков.
18 августа Иосиф Сталин лично выразил благодарность руководству МНР за оказанную помощь в формировании эскадрильи: «Премьер-министру МНР маршалу Чойбалсану. От имени Советского правительства и своего лично выражаю сердечную благодарность Вам и в Вашем лице правительству и народу Монгольской Народной Республики, собравшим два миллиона тугриков на строительство эскадрильи боевых самолётов «Монгольский арат» для Красной Армии, ведущей героическую борьбу с гитлеровскими захватчиками. Желание трудящихся МНР о постройке эскадрильи боевых самолётов «Монгольский арат» будет исполнено».
Караваны в пути
Отправляли монголы Красной Армии также продукты, одежду, шерсть. Уже в октябре 1941 года был собран первый эшелон с подарками бойцам Красной Армии. Он вёз 15 тысяч комплектов зимнего обмундирования, около 3000 индивидуальных подарочных посылок на общую сумму в 1,8 млн тугриков. Также Госбанк СССР получил 587 тыс. тугриков наличными на расходные нужды.
За первые три года войны из Монголии было отправлено восемь эшелонов. В книге «Эскадрилья «Монгольский арат», изданной в 1971 году, приводится примерный список того, что монголы отправили на фронт только в одном из эшелонов в ноябре 1942 года: полушубки – 30 115 шт.; валенки – 30 500 пар; меховые варежки – 31 257 пар; меховые жилеты – 31 090 шт.; солдатские ремни – 33 300 шт.; шерстяные фуфайки – 2 290 шт.; меховые одеяла – 2 011 шт.; ягодное варенье – 12 954 кг; туши джейранов – 26 758 шт.; мясо – 316 000 кг; индивидуальные посылки – 22 176 шт.; колбаса – 84 800 кг; масло – 92 000 кг.
Средства, собранные монголами, были по своему объёму равны уровню поставок по ленд-лизу, и это лишний раз подтверждает беспримерное самопожертвование монголов. Зимой 1944 года в МНР даже начался голод.
Монгольцы-добровольцы
Точное количество монгольских добровольцев до сих пор не установлено, однако историки сходятся на том, что на Восточном фронте принимало участие до 500 монголов. Они воевали в кавалерийских и сапёрных частях, монголы, как хорошие охотники, были снайперами.
Монгольская армия, за годы войны усиленная и обученная, стала серьёзным противовесом Квантунской армии. Благодаря вооружённым силам дружественной Монголии Советский Союза смог передислоцировать на Восточный фронт несколько дивизий с Дальнего Востока. Уже после окончания Великой Отечественной, в августе 1945 года, каждый десятый монгол принял участие в Советско-японской войне.
Товарищ Сухов
Одним из многих монголов, сражавшихся в составе Красной Армии, был Должинсурэнгийн Сухээ (на снимке). В Советский Союз он приехал ещё до войны, сначала учился в костромском техникуме, был отличником, приехал в Москву повышать квалификацию. Потом работал в посольстве МНР, а затем был репрессирован и отправлен на поселение, ходил на судне в Архангельске, а оттуда его мобилизовали на фронт матросом Балтийского флота.
Сложное монгольское имя сократили, и по документам Должинсурэнгийн Сухээ стал Суховым. Он сражался на Ленинградском фронте, многократно пересекал линию фронта, брал «языков», ходил в разведку. В конце ноября 1943 года часть, в которой служил Сухээ-Сухов, была направлена уничтожить вражескую танковую колонну. Морпех Сухов в том бою был тяжело ранен. Это было 27 ноября 1943 года. Позже он будет писать в своём дневнике: «Я очень благодарен тем советским людям, кто спас меня, когда я был ранен».
Из-за тяжести ранения «товарищ Сухов» был комиссован, хотя и просился обратно на фронт. С 29 января 1944 года он работал ремонтником на пароходе, курсировавшем по реке Мезень, а по возвращении в Монголию участвовал в Советско-японской войне и был награждён орденом «Полярная звезда».
