Чтобы помнили
Мы продолжаем медиапроект «Дети войны», приуроченный к юбилею Великой Победы. Предлагаем читателям экскурс по прошлым публикациям «ПК» о наших земляках.
Запах ёлки
– Мои самые яркие новогодние впечатления, – рассказывал в 2007 году салехардец Георгий Шелковый, – связаны с военным и послевоенным временем. Жили мы с родителями на Украине, скажем, довольно скромно, поэтому больших семейных торжеств не устраивали. Но ёлку наряжали всегда, сами готовили украшения – фонарики, колокольчики, вешали конфетки, яблочки. И я очень хорошо помню, как она удивительно пахла, как мы, малыши, ждали её и сам Новый год.
Другое воспоминание – огромные очереди в магазинах, когда после войны в стране отменили продуктовые карточки. Помню, когда учился в Харькове, чтобы купить булку хлеба, нужно было отстоять целый день, а такая возможность была не у всех. Этот момент жизни, конечно, очень тяжёлый, ведь при карточной системе питание было обеспечено, а тут приходилось и голодать, так как люди в магазинах быстро всё разбирали, оставляя пустые прилавки. Но каким вкусным был этот хлеб!
Не забыть ямы с соломой
В том же году жительница Салехарда Людмила Данилевич позвонила в редакцию, чтобы рассказать о том, что пережила она и вся её семья во время фашистской оккупации.
Людмила Лазаревна родилась в 1941 году на Украине, в Донецкой области, которая тогда называлась Сталинской.
– Я помню яму, глубокую, с соломой, – начала Людмила Лазаревна. – Помню голод и то, что нельзя было плакать.
В их местности квартировали немецкие военные части. Мама Людмиле потом рассказывала, что одиннадцатилетний братик что-то поломал у них – то ли радиостанцию, то ли ещё что-то. Мама успела вывести его за город и показать дорогу на Красноармейск, где жили дедушка и бабушка. А старшего брата Изю повесили за то, что он и его сверстники организовали отряд и вредили фашистам. Вскоре пришли и за мамой.
Фашисты повели всех за город. «Немец попался не очень жестокий. Может, вспомнил своих детей, я у мамы на руках, рядом идут две мои сестрички. Мама посмотрела на солдата с мольбой в глазах, со слезами. Она была белокурая, глаза синие, все её считали красавицей. Немец остановился, долго смотрел на неё, что-то говорил по-своему. Затем толкнул маму и дал понять, чтобы убегала с нами. Стрелял вслед, но больше вверх. Мы бежали, не останавливаясь, пили воду, вытекавшую из шахт, другой не было. Всю ночь шли, не было уже сил, хотелось есть. В каком-то хуторе мама осторожно постучала в окно крайней избы. Вышла старая женщина, увидела нас, всё поняла и стала носить в подвальную яму солому. Вот я и помню ту солому до сих пор. Как я играла и спала на ней. Как там, в яме, заболела ревматизмом. Женщина, которая нас спасла, сама была немкой, её фамилия Кинтоп. Ещё во время революции она попала в Россию. Она своей жизнью рисковала, а нас спасала», – вспоминала тогда Людмила Данилевич.
